— А мама?
— Мама говорит, что будет рада. Мы бы с тобой в парк сходили, помнишь, ты про колесо обозрения рассказывал?
— Ага, — ответ вышел не слишком радостным.
Артем быстро сел рядом:
— Мишка, ну ты что? Если не хочешь, так не надо. Или жалеешь, что рыбалки не будет? Так мы же будет сюда мотаться.
— Я не из-за рыбалки, — повел лопатками под джинсовой ветровкой мальчишка. — Я же помню, тебе у нас, ну, в нашем мире, не нравится. Ты поживешь, поживешь и уйдешь. И больше со мной не пойдешь.
— Не нравится, — честно признался Артем. — Но Лида же сюда не может. Да и у тебя там друзья-приятели, не будешь каждый день сюда гонять.
— А Кузьма как же? И лиса? — Мишка встал и потянул из воды леску.
— Кузю возьмем с собой. А для лисы доставку ежедневную закажем, не пропадет.
— Ага, с котом нас мама на порог не пустит.
— Пробьемся, Мишка! — Артем ухватил мальчишку за бока и потащил вверх по крутому берегу. Тот хохотал и дрыгал ногами — боялся щекотки.
Всю неделю Артем чувствовал себя героем компьютерной игрушки: справа опасность по имени «общественный транспорт», прямо — толпы людей, слева — серые махины домов. Жутковато, дух захватывает. Но так было днем, а вечером приходила Лида, задергивала тяжелые портьеры, и Артем перемещался в сказку. А у каждой сказки должен быть конец. Большие ходики на кухне громко тикали, отмеряя оставшееся время. Завтра, уже завтра Артему нужно возвращаться.
Cидели за столом, Мишка вяло ковырял вилкой в омлете. Кузя пристроился на подоконнике и сердито смотрел на Артема.
Громко щелкнул выключателем чайник, Лида встрепенулась, потянулась к мойке. Кухонька была маленькой, почти все можно было достать, не вставая с места. Вытащила кружки: желтую с нарисованными глазками и выпуклым носом-картошкой для Мишки, высокую белую с незабудками по краю для себя, большую, с красными горохами, для Артема. Покрутила в руках последнюю. Волосы упали на лицо, и Артем не видел ее глаза.
Мишка неожиданно сорвался из-за стола. Хлопнула дверь комнаты. Лида вздрогнула, но голову так и не подняла.
— Ну что ты, — Артем забрал свою чашку, уверенно поставил ее рядом с остальными. — Я буду приходить.
— Да, конечно, — легко согласилась Лида, откидывая волосы с лица.
Артем прислушался: в комнате ни звука.
— Пойду-ка я гляну, что с Мишкой.
Мальчишка забился в угол дивана, уперся пятками в светлую обивку и задумчиво расковыривал ссадину на колене. Артем хлопнул его по пальцам:
— Брось, у вас тут заразы полно.
Мишка глянул на него, махнул мокрыми ресницами:
— Дядь Тем, а помнишь, я когда в первый раз к тебе попал, то уйти не мог? У меня так бывает. Хожу, хожу, а потом — бац, и все! Как дверка закрылась. Она потом иногда открывается, попозже.
— Ко мне дверка?!
— Ага, — кивнул Мишка.
Скрипнули половицы. Лида встала на пороге, прислонилась к косяку. Задумчиво посмотрела на сына.
Артем схватил мальчишку за плечи, тряхнул:
— Ты что, совсем не можешь туда попасть? А как же я?
Мишка затравлено моргал слипшимися от слез ресницами, и Артем чуть сам не расплакался. Страшный, враждебный мир обхватил его грязными лапами, шумно дышал в ухо, ехидно курил в лицо вонючую трубку и не пускал обратно, в просторный, чистый, привычный дом в лесу на берегу реки.
— Сынок, ты попытайся, хорошо? — ласково попросила от двери Лида.
— Да, Мишка, ты же смог потом уйти! — родилась у Артема надежда.
— Я попробую, — мальчишка вытер ладошкой нос. — Может, с тобой легче будет, дядь Тем, ты же оттуда.
— Давай, пробуй! — ухватился за его руку Артем. — Ну давай, Мишка!
— Прям сейчас? — удивился тот.
— Сейчас.
— Ладно.
Мишка скинул ноги с дивана и зажмурился. Встал, потянул за собой мужчину. Артем послушно сделал шаг, другой — и вот под ногами уже не синтетический ковер, а мягко пружинит листва. Он с удовольствием погладил ствол ближайшей сосенки: дома!
И тут же обожгло стыдом: Лида! Как она смотрела, когда Артем лихорадочно цеплялся за Мишкину руку, как клянчил — немедленно домой. Он отвернулся, спрятал лицо за пышной еловой лапой.
— Дядь Тем, — Мишка дернул его за рубашку. — Я пойду?
— Подожди, — Артем, скрипнув зубами от не проходящего стыда, повернулся к нему, присел на корточки. — Ты еще придешь?
— Я попробую, — бормотнул Мишка, отворачиваясь. — Я пойду, а то мама волнуется.
Артем чуть не застонал: кретин! Как он мог не подумать, каково сейчас Лиде: ушел сын, и не понятно, откроется ли снова для него дверка. Он яростно дернул ни в чем не повинную сосновую лапу. Хрустнула ветка. Когда Артем повернулся — Мишки уже не было. «И Кузя там остался», — почему-то вспомнился кот.
Артем ударился в работу, не вылезал из сетки, пока не начинал болеть желудок. Лучше так, чем сидеть по вечерам на кухне, не зажигая света, и смотреть в окно. Мишка не приходил.
Большая кружка в красных горохах стукнула о столешницу. Он специально заказал такую, и теперь жалел — лишнее воспоминание, но отказаться он нее сил не было.
Артем встал и пошел наверх, тяжело наваливаясь на перила. В такие вечера он жалел, что у Мишки получился переход. Был бы сейчас с ними.
Он остановился на площадке, сел на ступеньку. Ну, был бы. Но ведь не просто с ними, но и в том мире. Каждый день жить в смоге, шуме и вспоминать зеленую безлюдную планету. А потом возненавидеть Мишку и презирать себя за это.
Артем поднялся. Все, хватит, пора снова нормально жить. Где-то потрескивал сверчок, на чердаке возился кто-то шумный. Как будто лисы ему мало, так еще гнездо над головой свили! За закрытой дверью гостевой спальни скрипнула кровать. Артем рванул за ручку.
Мишка спал, свесив с кровати ноги в грязных кроссовках. Артем зажмурился и медленно открыл глаза. Ничего не изменилось, только мальчишка причмокнул губами.
— Эй, хватит дрыхнуть, — тряхнул Артем гостя за плечо.
— А?! — Мишка распахнул заспанные глаза, потер кулаками. — Чего ты так долго в своей сетке торчишь? Я ждал, ждал, а ты лежишь, как мертвец, — обиженно протянул мальчишка.
— Ты как сюда попал?
— А дверка открылась, — Мишка зевнул. — Еще немного поработает.
— Лида знает? — Артем поежился, вспомнив свой побег.
— Нет, — Мишка насупился, завозил грязными кроссовками по покрывалу. Испуганно ойкнул, смешно приоткрыв рот. — Я соскучился, — буркнул, отвернувшись в сторону и упершись подбородком в плечо.
Ну и что с ним делать, с охламоном? Сказать, что тоже скучал, и каждый раз трястись: а не захлопнется ли дверка, пока Мишка тут, а Лида там? И каково будет Лиде…
Отрубить бы разом, да не получается. Ну как по этому светлому лохматому затылоку ударить холодными словами?
На кухне загремела посуда, глухо стукнуло об пол. Лиса дождалась, когда Артем уйдет, и вышла на охоту. Без Кузьмы-то в доме чувствовала себя полной хозяйкой.
Артем зажмурился и представил, что это Лида шумит на кухне. Готовит для них ужин. Сейчас выйдет в холл, поднимет голову и крикнет: «Эй, мужики! Вы где застряли?»
Он вскочил, напугав Мишку.
— Ты подожди пару часов, хорошо? Я только все дела улажу. И собери удочки, нечего тебе сюда потом шляться, а то прищемит любопытный нос.
Мишка глянул непонимающе, и Артем торопливо добавил:
— Только бы мама тебя со мной за дверь, как с котом, не выставила. Кстати, не знаешь, как у вас женятся?