Тем временем трусоватые пижоны успели увести своих девок с беспокойной авеню на почти безлюдную улочку и всё так же шумно, но быстро двигались в сторону Ист-Ривер. Карлос постоял на месте, пытаясь сообразить, нужно ли ему догонять их, решил, что не стоит, и уже пошёл было в противоположную сторону, как вдруг на него накатила непонятная злоба. Догадываясь, что почему-то так ему будет легче, он стал теребить в себе эту злобу как задремавшую собаку. Он вернулся на прежнее место, жестоко пнул всё ещё валяющегося на земле нищего в бок и задумался, глядя вслед мальчишкам. Где-то внутри него затаился обиженный глуповатый малыш со звериными чертами, требующий, чтобы его взяли на руки, а иначе… Они ещё пожалеют, подумал Карлос. Они всё ещё пожалеют… Не хрен было Очкарику заводиться с ним! Ведь и этот чудотворец, и материнская статуэтка, и та баба на шоссе — все одна банда. Ясное дело! А теперь — ну надо же, как он сразу не сообразил! — Карлосу следует наверстать многое, отнятое у него этими идиотами. Раз он теперь ни при чём, так и ладно! Карлос поёжился и быстро пошёл за удалявшейся компанией. У него даже бабы уже черт знает сколько времени не было! Из-за всяких дурацких выдумок! Но теперь он добудет себе баб. Вот прямо сейчас! Сначала ту, высокую, а потом уж и толстую. Или нет, наоборот… Да какая разница! И пусть кто-нибудь попробует его остановить!
Он ускорил шаг и уже готов был бежать за беззаботными сопляками, когда один из них неожиданно выскочил на дорогу, замахал длинными руками и, почти вспрыгнув на капот, остановил пустое, пробегавшее мимо такси. Испугались ли они, заметив Карлоса, или просто решили, что опаздывают?.. Карлос скрипнул зубами и побежал так быстро, как только мог. Он видел, что девицы неторопливо усаживаются на заднем сиденье, а тот суетливый мальчишка все еще стоит, склонившись к открытому водительскому окну. Карлос начал задыхаться, но не от бега, а от мысли, что добыча вот-вот ускользнёт, умчится от него — от распалённого и не могущего ждать зверя… Он был уже почти рядом, когда такси резво сорвалось с места, скользнуло под жёлтый шарик светофора и, вывернув влево, стало набирать скорость. Карлос снова почувствовал себя обманутым. Ну уж нет, из этой игры его не выбросит никто! Здесь он сам себе чудотворец!
Он бежал так быстро, как не бегал ещё ни разу в жизни. Даже будучи мальчишкой, когда приходилось скрываться от страшной расправы мокрых опозоренных мужиков… Так быстро, как будто пытался догнать безнадёжно проскочившее мимо будущее. Как будто кровожадный ребенок внутри него умрёт, не получив желаемого вот прямо сейчас, и отравит самого Карлоса едким трупным ядом разочарования и тоски. А машина уже скрылась из виду, затерялась среди мигающих огней других близнецов-такси, растаяла в прохладной густеющей мгле вечернего города. Но Карлос бежал всё равно, коротко вдыхая и выдыхая не успевающий добраться до лёгких воздух. Люди торопливо расступались перед ним, чувствуя в маленьком, несущемся не разбирая дороги человечке неукротимую силу надвигающегося локомотива.
Постепенно, под аккомпанемент судорожного дыхания, в его сознание стала пробираться Пустота. Ну и хорошо! Теперь он знает, что им ответить. Его больше не купят на дешёвую ненужную мудрость. Он же мужик, в конце-то концов! Ну, где эти голоса?! Его рассеянный, уже безразличный к деталям взгляд вдруг сфокусировался на притормозившем далеко впереди автомобиле. Это было жёлтое такси с той самой компанией сопляков. Ну или так, по крайней мере, ему почудилось. Собрав последние силы, он понесся к ним, стараясь не выпустить из виду знакомые силуэты. Компания выгрузилась из такси, но никуда не уходила, а ждала одного из сопляков, который, снова склонившись к открытому окошку машины, не то расплачивался, не то о чём-то договаривался с водителем. Высокая девушка неподвижно стояла на тротуаре и в обманном сиреневом свете витрин казалась похожей на манекен. Звереныш внутри Карлоса снова зашевелился и хмыкнул…
Мальчишки окружили своих баб и повели их куда-то в чёрный разъём между домами. Карлос видел, как всё тот же сопляк, который болтал с таксистом, приник к почти невидимой в темноте решётке, перегораживающей вход в узкий, похожий на коридор дворик, и что-то забормотал в домофон. Сделав над собой последнее отчаянное усилие, Карлос подбежал к отворившейся калитке как раз в тот момент, когда в неё проскользнул последний из сопляков. Замок ещё не успел щёлкнуть, и Карлосу, ухватившемуся за холодную и подрагивающую металлическую решётку, сразу вспомнился другой металл — ржавые и дрожащие под его рукой перила мостика…