* * *
НИКОЛАЙ РОМАНЕЦКИЙ (Санкт-Петербург):
ГОЛОС ИЗ БОЛОТА
Полезно все-таки, черт возьми, знакомиться с материалами, посвященными кону, на котором ты имел честь оказаться в режиме урезанного присутствия.
Ведь то время, в течение которого тебя там терпят - а на стартовый взнос, чтобы оказаться законным порядком, кишка тонка, - хочется потратить на общение с людьми, которых не видел целый год. Да и не увидишь столько же - если допустят в следующий раз... Так что за этот день надо успеть и на вручении "Улитки" побывать, и пообедать на халяву, и на концерте авторской песни посидеть, и с охранниками не сцепиться, когда тебя не пропускают без "ошейника" в корпус. И времени на то, чтобы выпить со старыми друзьями, остается не так уж и много. А тут еще Андрей Николаев пристает - надо, видите ли, еще и на докладе отметиться, явку организаторам обеспечить. Вот и говоришь Николаеву: извини, мол, Андрюша, в гробу я видел ваши доклады, пусть на них идут те, кто здесь всю неделю проведет, а если будет там что-либо интересное, все равно потом расскажут, в общем ты меня понимаешь...
Так и получилось, что о начале новой литературной войны я узнал только из номера "Оберхама", посвященного "Сидоркону-94", прочитав тезисы доклада Андрея Столярова "Правила игры без правил (опыт литературной войны)" и отклик на них Александра Щеголева "Против - значит "контра" (майские тезисы)".
Впрочем, пролетать мимо объявления боевых действий автору не впервой. Помнится, еще в конце 1988-начале 1989 года на одном из семинаров Юра Флейшман дал мне прочитать те самые абзацы из того самого "Протея" того самого Медведева. Я добросовестно прочел, ничего не понял (дурак!), но на всякий случай глубокомысленно произнес: "Ничего себе..." Чуть позже мне все объяснили (я тоже был тогда свой, ибо ходил в опекуемых у Андрея Михайловича Столярова) и предложили стать в строй. Но я терпеть не мог строя еще со времен учебы на военной кафедре родного политеха, да и боевых действий не люблю. И осмелился тогда остаться на своей собственной стороне... Наверное, поэтому и появляюсь в членах "Сидоркона" только на один день.
Так что меня не удивляет то, что заинтересованные лица уже не подают Саше Щеголеву руки. Не удивляет и то, что "начата работа по распространению слухов". Я и сам в свое время с удивлением узнал, что мне приписывается крылатая фраза: "Семинаров много, а жизнь одна" - фраза, которую я, с моим вечным желанием оставаться в стороне от любых баталий, никак не мог произнести. Значит, кто-то произнес ее за меня.
Впрочем, хватит о себе. Обратимся к тезисам уважаемого докладчика (дабы не занимать печатную площадь, буду излагать лишь возражения).
Во-первых, мне кажется, что ВТО проиграло битву отнюдь не потому, что сделало ставку на серость. В сборниках ВТО печатались произведения немалого количества авторов, не имеющих никакого отношения к молодогвардейскому направлению. Это и Лукины, и Даля Трускиновская, и Людмила Козинец, и Сергей Иванов, и Брайдер с Чадовичем, и Леонид Кудрявцев - список можно продолжить. Во-вторых, ВТО рухнуло исключительно по двум причинам: а) его руководству не хватило гибкости, когда региональные филиалы организации потянулись к определенной деловой самостоятельности; б) на беду ВТО распался СССР.
Кстати, такая мощная издательская компания как минский "Эридан" в некотором смысле зародилась в недрах ВТО и выросла на обломках его западного регионального отделения.
Теперь о том, что "война - нормальное состояние литературы". Здесь я должен согласиться с уважаемым докладчиком, но, на мой взгляд, дело здесь вовсе не в художественности и серости. Источник любой войны - это присущее человеку стремление к господству, будь то экономическому, будь то политическому, будь то интеллектуальному. А нынешнее положение в постсоветской фантастике обусловлено еще и социальным состоянием общества. Старые властные литературные структуры сгинули, и на их место неизбежно (таковы законы общественного развития - пустота всегда гибельна) должны прийти другие. А стало быть, найдутся и желающие - свято место пусто не бывает. И ни к чему лукавые разговоры о художественности и литературном дистанцировании.
Тем более, что представления автора о художественности (по крайней мере, исходя из текста доклада) кажутся весьма странными. Конечно, если считать высокохудожественным исключительно описание переживаний "нашего", которого притесняют "не наши", то куда уж до них чувствам и эмоциям Терема Харта рем ир Эстравена, обреченного судьбой любить то по-женски, то по-мужски! Побывать бы докладчику в шкуре тех несчастных, что несмотря на любые преграды меняют свой пол.
Кстати, в старом добром XIX веке жил достаточно авторитетный композитор, называвший П.И.Чайковского серостью и халтурщиком, но кто теперь хотя бы слышал имя того композитора?.. И ничего удивительного: писатель - звание посмертное, никому из нас (как бы мы ни старались) не дано знать даже собственной судьбы, не говоря уж о судьбе наших произведений.
Ну и как же уважаемый Андрей Михайлович предлагает отличать хорошее произведение от плохого? Ага, метод независимой экспертизы, ага, авторитетный Экспертный совет. И тут же предлагает в качестве такого Экспертного совета жюри премии "Странник", даже не заметив, что этим предложением он подставляется. Можно по-разному относиться к членам жюри (я, например, уважаю всех этих литераторов и их творчество), но членов жюри (в большинстве своем) ни в коем случае не назовешь независимыми. А стало быть, это мнение группы, представляющей только одно направление в фантастике, и мнение это не может претендовать на всеобъемлемость, как не может претендовать на всеобъемлемость и сама премия.
Далее следуют тезисы о неизбежности литературной войны. Нечто подобное внушали мне еще в те времена, когда я, будучи зеленым новичком, с восторгом смотрел в рот всякому, кто имел хотя бы одну публикацию. Потом я поехал в Дубулты и с удивлением обнаружил, что никто не подкладывает мне мин в постель и не сыплет яд в рассольник, а с представителем главной вражеской армии москвичом Антоном Молчановым (Ант Скаландис) мы даже мирно прогуливались по мерзлому бесснежному пляжу Юрмалы. Много позже, в неожиданно заваленной снегом Ялте, я убедился, что и "матерый вэ-тэ-ошник" Бачило - вполне приятный в общении человек. И понял я тогда, что военные действия неизбежны между теми, кто стремится к власти, а все остальные участвуют в этих схватках либо по глупости, либо следуя зигзагам судьбы. Впрочем, несколько позже до меня дошло и то, что войны бывают освободительными (видите ли, автор прогулял соответствующие лекции по диамату. Или это из истмата?), каковой и являлась война новой фантастики с "Молодой гвардией". Но с кем же собирается воевать за свободу уважаемый докладчик сейчас? А если не за свободу, то и нечего пудрить мозги фэндому - лично я, например, врагов в округе не вижу. Да и в отдалении - тоже. Плохие люди есть. Плохие писатели - тоже. Но прямой зависимости между двумя этими понятиями я не улавливаю. А потому - мне бы не понравилось, если бы меня вели вперед плохие писатели. Но еще больше мне бы не понравилось, если бы в моих поводырях оказались плохие люди.
Кстати, а кто будет делить людей на хороших и плохих? Если тот, кому ничего не стоит походя оскорбить человека, то я лучше буду дружить с "плохими": в худшем случае врежут по пьянке, зато на утро сами же извиняться прибегут, а повинную голову, как известно, и меч не сечет.
И потом - за что драться? Во времена соцреализма дрались за привилегии. Нам же (пока, во всяком случае) остается лишь биться за печатные площади с англоязычными диками да дишами. Но, видно, с ними драться - у нас кишка тонка. Со своими проще - и близко, и таланта особого не требуется.
Так что, господа литературные ястребы, ради Бога, не зовите меня в окопы.
Впрочем, если смотреть на жизнь с большевистской точки зрения, то главное - создать ВЧК. Хотя бы на всякий случай. Контра-то всегда найдется.
Знаю, что таких, как я, в политике называют "болотом". Знаю и то, что среди "болота" числятся готовые вступить в схватку, но не выбравшие еще на чьей стороне воевать. Не спешите выбирать, давайте останемся в "болоте".
На заключительных пунктах доклада Андрея Михайловича я останавливаться не буду - они вытекают из тезиса о неизбежности литературной войны. Хочу только сказать, что не понимаю, в чем мы должны конкурировать с реалистической литературой. В реалистичности характеров? Но без этого хорошей фантастики и так не бывает. Или пытаться отобрать у реалистической литературы ее премии?.. А нужны ли они нам? Разве не секрет, что эти премии зачастую присуждаются по сугубо политическим соображениям? Давайте лучше будем заботиться о престиже и репутации собственных - как старых, так и новых - премий. И организуя очередные литературные баталии за власть, помнить, что побеждают в них генералы, но гибнут солдаты. А то как бы победа не стала пирровой!