— А вы? — Для себя Руднев уже решил, что поедет в Шанхай, а вот куда отправится капитан?
— В Шанхай. — Лобанов поднялся и взял винтовку. — У меня там родня. Нам по пути? Вместе, знаете ли, веселее. Решайтесь, прапорщик. Райских кущ не обещаю, но кров над головой будет.
— Давайте сначала дойдем до станции, — пробираясь следом за капитаном среди камней, уклонился от прямого ответа Саша.
«Бесшабашная голова, — стараясь не оступиться, думал он, — уже строит планы на будущее, когда неизвестно, что ждет нас через час. И как в нем только уживаются два столь разных человека? Один — опытный, осторожный воин, умеющий перехитрить врага, другой — ни дать ни взять беззаботный гимназист, удравший с уроков под носом строгого инспектора».
Спустившись в долину, беглецы двинулись к железной дороге, настороженно поглядывая по сторонам. Но поля лежали в запустении. Все вокруг словно вымерло — не видно ни крестьян, ни упряжек тощих волов, уныло тянущих деревянный плуг. Видимо, долгая кровопролитная война подкосила здешних хозяев.
Конечно, добираться до станции по дороге не в пример удобнее, чем пробираться среди валунов, но по дорогам сейчас свободно гуляла только смерть: свистнет неведомо откуда прилетевшей пулей, налетит верховыми на горячих конях, взмахнет клинком или взвизгнет острым осколком гранаты — и нет тебя. Древние латиняне говаривали: самое определенное в жизни — это смерть, и самое неопределенное — ее час. Именно в силу ее неопределенности человек должен быть готов к смерти всегда, особенно на войне. Но и там каждый хочет выжить, пытается объегорить безносую, чтобы встретить новый рассвет и дождаться заката. Иначе жизнь на земле давно бы уже кончилась, а такое противоестественно природе. Поэтому беглецы крались, готовые при первом признаке опасности спрятаться среди нагромождения скал.
— Такое ощущение, словно плутаешь во мраке, — признался Юрий Петрович, проверяя по солнцу, не сбились ли они с пути. — Все вокруг чужое, неприятное, и не знаешь, чего ждать.
— Да, приятного в нашем положении мало, — согласился Саша.
— Зато свобода! — прибавив шагу, засмеялся Лобанов.
Разглядев его хорошенько при дневном свете, Руднев решил, что капитану не более тридцати лет. Просто грязь, страшная рана на лице и спутанная борода старили его, а на самом деле Лобанов еще молодой, полный сил мужчина. Впрочем, сам Саша вряд ли выглядит лучше в китайском халате с чужого плеча и тапочках на босу ногу. Заросшее щетиной лицо с голодным блеском в воспаленных глазах — просто чудом вырвавшийся на волю беглый каторжник. Только не хватает кровавых мозолей от спиленных кандалов. Но уж этого не приведи Господь!
Примерно через час они увидели впереди излучину реки и ниточку моста над ней.
— Ну вот, осталось немного, — приободрился Юрий. — Станция слева от моста, верстах в четырех. К полудню доберемся.
— Там что, только разъезд?
— Нет, есть и городишко. Вшивый, маленький, но с гарнизоном. Поэтому Жао туда не сунется. Поезда, к сожалению, ходят крайне редко и нерегулярно. Можем до завтра прождать, а то и дольше.
— Не страшно, — улыбнулся Саша, — подождем.
Отыскав тропинку, они почти побежали. Голод и желание оказаться в безопасности подхлестывали, заставляя забыть усталость, припекавшее солнце и ломоту в ногах. Рудневу бежать было легче: тапочки хоть как-то защищали ноги, а Лобанов в кровь изранил босые ступни о камни.
Когда показались стена из дикого камня, ворота и домишки за ними, капитан размашисто перекрестился.
— Слава Создателю! Дошли!
— Рискнете отправиться в город в этаком виде? — покосился на него Саша.
— Плевать, — небрежно отмахнулся Лобанов, — у первого же старьевщика найдем амуницию. Подумаешь, светский раут, — хмыкнул он и убил комара на широченной голой груди, — перетерпят китаезы.
— А винтовка?
— Пусть только попробуют отнять!
Наверное, вид вооруженного полуголого одноглазого белого гиганта произвел на китайского солдата, охранявшего ворота, сильное впечатление, и он беспрепятственно пропустил русских в город. Зато на улицах на них оглядывались прохожие, нищие изумленно разевали беззубые рты, а бродячие собаки заливались истошным лаем. Увидев вывеску дешевой лавочки готового платья, Руднев потянул капитана туда.
Навстречу им вышел хозяин — пожилой тучный китаец с короткой толстой косой, лежавшей на воротнике засаленного халата. Когда Саша объяснил, что им нужно, он согласно закивал, заулыбался и несколько раз мелкими шажками обошел вокруг Лобанова, осторожно прикладывая к нему деревянный аршин.