Разговор надолго не затянулся: Чёрточка куда-то спешил, и задерживать его было невежливо.
— Пошли, — тихо шепнул Д., — расскажу о здешних экспонатах. А там, глядишь, ещё кто-нибудь появится. Вообще, это очень полезный Парк: все, с кем тебе полезно встретиться, рано или поздно сюда придут. Своего рода заколдованное место.
Он ошибается, подумал Клеммен со вздохом. Сюда придут не совсем все, с кем я хотел бы встретиться. Однако, Д. прав. В голове по-прежнему беспорядок. Попытаюсь послушать его, хотя, видят боги, мне это совсем не интересно. Попросить, что ли, какое-нибудь снадобье, чтоб помогало забывать то, что хочется?
Мысль по здравом размышлении показалась глупой до невозможности.
434 Д., весна
— Значит, так, — Д. рассеянно почесал подбородок и подошёл поближе к окну. По ту сторону простиралось море. Где это находилось, не вполне понятно — но вдалеке от Венллена. Без магии тут не обошлось. А меня всё заставляет руками делать, подумал Клеммен с лёгкой обидой. Зачем?
— Значит, так, — Д. вернулся к дальней стене. На ней находилась небольшая доска, а рядом — указка-мелок. Прикосновение указкой к доске приводило к появлению линии — чем ближе, тем ярче. Интересно, магия или искусная механика?
— Значит, так, — повторил он в третий раз. — Первое время мы будем работать на востоке. Следовательно, надо разобраться с тем, кто такие ольты. Они настолько похожи на людей, что все по привычке и считают их людьми. Но это серьёзная ошибка; ольты ни в коей мере людьми не являются, хотя выглядят так же, питаются тем же, а от браков с людьми способны приносить потомство.
— Не люди? — Клеммен удивлённо поднял брови. — Как это?
— Никто не сможет ответить, — Д. говорил без тени улыбки. — Мы ещё вернёмся к этому вопросу. Начнём с экскурса в историю.
Ольты, — продолжал он, — принципиально отличаются от нас тем, что не умеют стареть. Не знают болезней. Их не подгоняет ограничение человека: малый срок жизни. Это полностью изменило их; они давно уже не люди. Внешне — да, но не внутренне.
Ольты, условно говоря, делятся на сообщества, именуемые наэрта . Слово не имеет точного перевода; оно сродни человеческому понятию «род», но не совпадает с ним. Наэрта отличаются одна от другой, как, скажем, люди из разных социальных групп. Или как люди, говорящие на разных языках. Хотя язык у ольтов общий.
— Постойте, постойте, — Клеммен поднял руку ладонью вверх. — Вы же говорили, что нет такого понятия — ольт вообще. А теперь говорите, что «у ольтов общий язык».
— Многие из людей, — ответил Д., — в состоянии понять друг друга — отчасти. Жесты, знаки, символы. Хотя между ними может быть огромная, непреодолимая пропасть — взять первобытные племена на западе континента и, скажем, людей из цивилизованного юга. Так и наэрта : они всегда распознают чужака, но в состоянии понять одна другую. Необходимо, чтобы ты научился оставаться невидимым для них. Казался своим.
— Но зачем?
— Видишь ли, — Д. уселся поближе и положил указку перед собой. — Нам предстоит иметь дело с необычными явлениями. С загадками. Надо заставить человека — разумное существо — открыть как можно больше. А для этого надо казаться «своим». Вызвать доверие. С Людьми это сравнительно просто… а вот с остальными — даже с теми, кто похож на Людей — совсем непросто.
— А магия на что?
— Магия, — вздохнул Д., — имеет и оборотные стороны. Говоря о магии, ольты чуют её, как собака — запахи. Нет, если ты хочешь казаться естественным, нельзя прибегать к магии. Я возлагаю большие надежды именно на тебя. Я уже «баловался» магией — и с тех пор меня чуют за версту.
— А сколько всего наэрта ?
— Двадцать восемь.
— Мне же жизни не хватит изучить их обычаи!
— И не потребуется, — Д. вернулся к доске. — Мы коснёмся семи самых влиятельных. Многие наэрта малочисленны — скажем, Танмаи, Аваир, Авариан. Во всех их ритуалах есть схожие мотивы; изучив основные, ты сможешь полагаться на интуицию там, где знаний будет недоставать.
— Это невозможно, — уныло опустил голову юноша.
— Не огорчайся, — усмехнулся Д. — Ольты твёрдо убеждены, что тот, кто в совершенстве осваивает обычаи и порядки наэрта, сам становится её членом.
— Вы это серьёзно?! — поразился Клеммен.
— Совершенно.
— И что… бессмертие тоже?!
— Так они полагают.
— Ну ладно, — Клеммен скептически улыбнулся. — Тогда попробуем.
— В заключение вводной лекции, — Д. сложил указку, махнул ей в сторону доски (отчего всё написанное на ней исчезло). — Помни: не используй привычных аналогий в отношении к ольтам. Их общественное устройство может быть самым разным: Венллен — конфедерация; Сеаринх — монархия; острова Хеверт — республика, и так далее. Наэрта выше всех видимых различий и порядков. Никогда не забывай этого.
Парк Времени, Каммтон 5, 435 Д., ближе к полудню
— Не пойму я, — Клеммен оторвался от изучения Всевидящего Глаза и поднялся на ноги, отряхивая колени. — Тут собрано столько всего… и что, любой может прийти сюда вот так, запросто?
— Разумеется, нет, — ответил Д., задумчиво глядя на сферу из горного хрусталя, в которую были впаяны девять других сфер, поменьше. — Не так просто. В Парк не попасть, пока не получишь соответствующего разрешения. А получить его не так просто.
— Но зачем? — юноша обвёл глазами Парк. Ничем вроде бы не прикрыт, не защищён, — входи, кто хочет. — Сюда же попасть легче лёгкого.
— Вот чем подлинная магия отличается от показной, которую на ярмарках демонстрируют, — поучительно ответил Д., кивнув в сторону Глаза. — На первый взгляд — заходи, кто хочешь. А на деле — пока не позволят, не войдёшь. Вот кто охраняет Парк.
— Глаз? — ошарашенно переспросил Клеммен. — Так он что — живой?
— Инструментальная магия всегда походит на жизнь, — кивнул Д. — Полного описания его свойств не сохранилось, никто не помнит всех управляющих формул. Глаз сам отыскал себе хозяина и следит, чтобы без воли хозяина никто не вторгался в пределы Парка.
— А кто хозяин? Тоже страшная тайна?
— Да нет, отчего же. Ректор Университета. Там, в Венллене, — Д. указал рукой на восток. — Без его согласия сюда никто, кроме тварей неразумных, не войдёт.
— А если я, скажем, путешественник? Вот и войду сюда — причём без всякого злого умысла.
— Если без умысла, — Д. вновь оглянулся, в поисках новых посетителей, — то ноги тебя сюда просто не приведут. Как бы сами собой. Так что не беспокойся, приятель, здесь — одно из самых безопасных мест в мире. Если, конечно, не баловаться с экспонатами.
— Да уж… — Клеммен вновь присел перед Глазом и осторожно положил ладонь на малую, рубиновую сферу, обращённую к небу. Ладонь укололо — не сильно, словно комар укусил — и юноша, отдёрнув руку, улыбнулся. По всем девяти сферам пробежала тёмная волна, и вот они вновь прозрачные и яркие. Глаз моргнул.
— Не стоит этого делать, — отозвался Д. — Пока Глаз мигает, он не следит за границами. Вроде бы это не очень опасно, но всё же.
— Как же он позволил мне прикоснуться? — Клеммен с сомнением посмотрел на наставника. — Это что, самое слабое место в обороне?
— Вроде бы нет, — Д. явно недоумевал. — Обычно он выражает недовольство гораздо энергичнее. Тебя пожалел, видимо. Ну ладно, пошли. Я заметил ещё кое-кого.
Этим «ещё кое-кем» оказалась птица. Флосс, как Д. их называет. Смотрел я на него краем глаза — ну и, понятное дело, в глаза, когда сам с ним говорил. На что уж у К. глаза завораживающие — только глянь, и ты попался — но эти казались куда страшнее. Как необычно — горизонтальные зрачки! Д. упоминал, что один флосс может собрать и напустить на обидчика целую армию всего, что есть вокруг живого, и я сейчас вовсе не считал, что это преувеличение. Нет рук у них, у пернатых, только ноги; ходить могут очень медленно и неуклюже. Но ущербными их не назовёшь. Признаюсь, мне вновь стало завидно.
— День добрый, Шангуэр, — приветствовал его Д. и флосс слегка развёл крылья, одновременно сдвинув уши вместе. Конечно, это не уши, а перья… но уж очень похожи.