Находился Блайт – по его стандартам – в весьма роскошной каюте. Регулируемая кровать была огромной, ярко окрашенные стены изобиловали встроенными шкафами, наличествовали также пульт управления и дверь, ведущая в небольшую ванную комнату. Он специально рассматривал обстановку во всех подробностях, не решаясь опустить взгляд на собственное обнаженное тело, но наконец-то собрался с духом.
Свежепривитые плоть и кожа явственно отличались от остального тела, прежде всего отсутствием шрамов – исчез даже круглый след от пули на правой голени, в то время как старая кожа осталась желтовато-коричневой, точно выдубленной множеством посещенных миров, со всеми пятнами, дефектами и сеточками случайных шрамов, следов работы военного автодока. Блайт приподнял руку, полностью затянутую в новую кожу, согнул и разогнул ее. Рука заныла, она вообще казалась слишком чувствительной, но он знал, что со временем это пройдет, как сотрутся и отличия между старыми и новыми лоскутами кожи. Но капитан сомневался, что хоть когда-нибудь пройдут затаившиеся глубоко внутри страх и напряженность, следствие осознания собственной – человеческой – хрупкости.
Всё еще осторожно он свесил ноги с края кровати и медленно встал. Сразу закружилась голова, потом резко затошнило. Он едва успел добрести до умывальной и склониться над раковиной. Наружу не вышло ничего кроме желчи, но тело настойчиво утверждало: в желудке должно быть что-то еще. Спазмы следовали один за другим, такие сильные, что из задницы, забрызгивая пол, полилось жидкое дерьмо. Потянувшись к совмещенной с туалетом душевой кабинке, он кое-как выдвинул унитаз, но вместо того, чтобы сесть на него, шлепнулся рядом, и его вырвало еще раз.
Он потерял счет времени и не знал, сколько пролежал там, сотрясаемый рвотными позывами, но, когда полузабытье отступило, Блайт осознал, что весь дрожал, горло драло, а во рту поселился гадкий привкус. Способность размышлять вроде бы вернулась, но капитан пребывал в недоумении. Очевидно, он на борту того самого корабля – почти наверняка государственного, – который уничтожил «Черную розу». Но даже на Погосте или просто после применения старого военного автодока на его судне он не сталкивался с таким пагубным эффектом – пускай даже при столь масштабном телесном восстановлении, а ведь государственные технологии куда более продвинутые. И тогда он сообразил, в чем проблема: в его собственной голове. Психологические последствия допроса были налицо.
Он встал, пошатываясь, убрал унитаз и коснулся душевого пульта. Опустившаяся тонкая пленка отделила его от всей туалетной комнаты, потом полилась вода. Увеличив температуру, он стоял под горячими струями, пока дрожь не унялась, затем тщательно умылся. К тому времени как он, закончив с душем, потянулся к одному из висевших рядом полотенец, какой-то робот-уборщик уже позаботился и о дерьме на полу, и о рвоте в раковине. Капитан думал, что, вытершись, почувствует себя сильнее, но засевшая внутри болезненная хрупкость никуда не делась.
В комнате он нашел одежду: нижнее белье, мягкий комбинезон, тапочки. Когда он оделся, скрыв наготу, ощущение беззащитности чуть притупилось, но не исчезло – казалось, за ним постоянно наблюдал какой-то сердито хмурившийя призрак. Блайт огляделся, размышляя о том, где сейчас кристалл Левена. Он смутно помнил, как лежал на операционном столе. Естественно, без всякой одежды и, конечно, без пояса. Левен, наверное, впал в спячку (что, видимо, к лучшему) и кувыркался сейчас в вакууме. Доковыляв до двери, Блайт подергал ручку, ожидая, что дверь будет заперта, но створка плавно ушла в стену. За ней оказался коридор, пол которого устилал красный мшистый ковер, а маленькие ниши в стенах давали приют скульптурам, изображавшим какие-то кошмарные инопланетные формы жизни. Однако охрана всё же имелась.
– Следуй за мной, – проговорил спустившийся с потолка краб-дрон, мигая расположенными по ободку огоньками.
Капитан, кивнув, повиновался.
– На каком я корабле? – выдавил он, сделав несколько шагов.
– «Высокий замок», – коротко ответил дрон.
– Государственный боевой корабль?
– Гамма-класс, поддержание порядка и пресечение. – Дрон на секунду умолк. – Да, боевой корабль.
Через еще одну раздвигающуюся дверь дрон провел капитана в маленький салон, этакую гостиную-столовую. Здесь перед панорамным экраном, который показывал внутрикорабельное пространство и окрестный космос, теснились диванчики и низенькие столики, а позади них стояли полированный обеденный стол и восемь стульев. За столом сидел всего один человек. Грир, в точно таком же, как у него самого, бледно-голубом комбинезоне, походила на обитателя богадельни. Глаза ее были пусты, и Блайт заметил, что руки женщины, которыми она пыталась запихнуть в рот маленькие кусочки еды, тряслись.