Партоген Фигуров замотал головой и замычал. Его мычание напомнило ему рев беспомощного молодого теленка, пасшегося на зеленом лугу, почувствовавшего опасность и зовущего корову-мать. Почему это ему раньше никогда не приходило в голову сравнивать себя с животным?
Синтия Фулбрайт вытянула трубочкой свои синие губки, послала воздушный поцелуй и… исчезла с экранов, оставив после себя светящиеся во мраке полосы.
Что это — галлюцинаторный бред или происходящее на самом деле? Откуда взялись эти телевизоры? Что, неужели он накачал его наркотиками? Однако сознание казалось ему ясным как никогда. Он видел стены из составленных друг на друга телевизоров, светящийся потолок.
И вдруг на экранах появилось красное лицо Арнольда Шварцнеггера со вздутыми на лбу огромными венами. Его подбородок дрожал. Он напрягся до предела. Казалось, он поднимает весь земной шар со всеми его лесами, горами, океанами, городами и людьми, их населяющими. Нет… Нет! Лучше уж съесть еще десять батончиков «King», чем видеть такое, подумал Фигуров.
И вся эта громада начала давить на него со страшной силой. Все сильнее, сильнее и сильнее. Гора телевизоров с надрывающим пуп крошкой Арни так навалилась на него со всех сторон, что он почувствовал себя заживо погребенным.
«Я долзен… Я долзен вызить!» — закричал он. Ему показалось, что его крик разнесся по всей округе. Задребезжали стекла, задрожали стены. Сейчас сюда прибегут десятки, сотни людей, чтобы спасти его. Здесь будет и нелюбимая им когда-то милиция, и «скорая помощь». Они его откачают, они приведут его в норму. И все будет, как прежде, а, может, даже и лучше.
«Ха-ха-ха!» — услышал он раскатистый смех. («Нет! Я не Негоро! Я — Себастьян Перейро! Ха-ха-ха!» — вспомнил он.) Одутловатое лицо Шварцнеггера теряло форму. Теперь это был будто кусман пластилина, который мяли невидимые руки. Хоп! Вытянулось лицо. Хоп! Оскалились зубы и он с содроганием заметил золотую фиксу. Хоп! Выросли волосы и окрасились в рыжий цвет. Хоп! Стальные глаза буравчиком впились в его мозг. Это уже финиш, пронеслось в голове Фигурова.
«Готовься к смерти, сука!» — услышал он металлический голос. Он вздрогнул. С экранов телевизоров на него смотрел его рыжий палач.
8
Директор частного охранного предприятия «Марс» Семен Акведуков лежал на выцветшем серо-зеленом коврике, держа вместе пятки и носки тощих ног, прижав руки к тщедушному туловищу и смотря прямо вверх. Это была первая и последняя поза настоящего йога — «Шавасана», или «Мертвая поза». Он пытался представить себе ясное, голубое безоблачное небо, в котором птицей парит он сам. Но ощущение полета не приходило. Видимо, мешал присущий ему с детства страх высоты. В голову лезли мысли о тщетности любых усилий, направленных на достижение любой цели. Ну, никак он не мог добиться ощущения гармонии с окружающим миром!..
Однако причина его неудовлетворенности была весьма и весьма прозаична: вчера, в понедельник, в разгрузочный день, он, как положено, целый день пил сырую воду, а вечером не удержался и плотно покушал. Вместо ощущения чистоты тогда появилось чувство гадливости, будто он осквернил свой организм продуктами чревоугодия, и от этой скверны он не мог избавиться и сейчас, несмотря на использование кружки Эрсмарха.
Были еще, конечно, и объективные причины: заказов на охранную деятельность не поступало уже несколько месяцев, в то время, как в других предприятиях не было отбоя от клиентов. Вот и пришлось распустить всех сотрудников, включая даже секретаршу, и освободить арендуемое помещение. Теперь оставалось лишь официально объявить о закрытии предприятия и оформить соответствующие документы, но он все тянул. Ох, как нелегко ему было решиться на убиение своего детища, ведь он возлагал на него такие надежды.
Снова крах, как и семь месяцев назад, когда его уволили из МВД за несоответствие занимаемой должности. Начальству тогда накапали, что его, дескать, тошнит при виде крови, что его физический уровень не отвечает высоким требованиям работы в милиции, и вообще, что он исповедует теорию Толстого «непротивления злу насилием».
Нельзя сказать, что это было неправдой. Он, конечно, знал, что сослуживцы надсмехаются над ним, называя за глаза Брахмапутрой, знал, что он слаб и беззащитен перед опасностями жизни, знал, что не сможет ударить даже обкуренного подростка, даже если тот занесет над ним нож, но ведь дали же ему дослужиться до капитана и заместителя начальника следственного отдела. К тому же, не всем же быть такими, как капитан Жеглов!..