Она смотрела на залежи артефактов.
– Это все?
– Есть еще три склада, и все забиты.
– О’кей, – сказала она. – Места у нас много, а вот времени – мало.
– Вы думаете, я этого не знаю? – Он угрюмо уставился на ржавую глыбу цилиндрической формы. – Вы знаете, что это?
– Нет.
– Это радиоприемник десятитысячелетней давности. – Он провел вокруг него рукой, но пальцами не прикоснулся.
– Вот корпус. А здесь динамик. Мы считаем, что сзади находились вакуумные лампы. А вот это – лицевая панель. – Он повернулся к ней, и взгляд усталых карих глаз стал суровым. – Этому цены нет. – Грудь его вздымалась, и он был очень похож на человека, которому постоянно приходится сталкиваться с тупостью окружающих. – В этих ящиках находки, подобные этой. Они хорошо упакованы. Пожалуйста, обращайтесь с ними осторожно.
Хатч не стала на него обижаться. Она подкатила кар к субмарине и передала его в руки Карсона и мускулистого аспиранта по имени Томми Лафери, узнала от Карсона, что Эдди – вылитая баскетбольная корзина, и вернулась.
– На лодке осталось место еще для двух рейсов, – сказала она.
– Сколько может увезти ваш шаттл?
– Примерно в два с половиной раза больше, чем ваша субмарина.
– И в наш поместится еще половина того. – Он приуныл. – Придется слетать несколько раз. Я надеялся, что в ваш шаттл поместится больше.
– Мне очень жаль.
Ее заинтересовали горы табличек, сложенных на столе. Они были заполнены символами, выведенными с художественным вкусом.
– Их прочитали? – спросила она.
– Нет, – ответил Эдди.
– Сколько им лет?
– Шесть тысяч. Когда-то они были талисманами на счастье. Их делали из смеси животного жира с глиной и обжигали. Как видите, изделия оказались стойкими.
Хатч хотелось попросить что-нибудь в качестве сувенира. Но правилами это запрещалось, а Эдди производил впечатление человека, серьезно относящегося к букве закона.
– А это? – Она указала на серую керамическую фигурку, изображающую двуногое сухопутное животное с бочкообразным туловищем. Животное напоминало Будду с клыками. У него были большие круглые глаза и плоские уши, прижатые к черепу, какие бывают у слонов. Туловище было в очень плохом состоянии.
Эдди сверкнул на нее глазами, разозленный тем, что она не понимала, как надо спешить. Но дело было в том, что Эдди любил поговорить о своих находках.
– Ему примерно восемь сотен лет. – Предмет тонкой работы. Он дал ей его подержать. Тяжелый. – Владелец, возможно, один из последних священников. – По лицу его пробежала тень. – Только подумайте. Храм или одна из его форм были здесь с незапамятных времен. Но к концу четырнадцатого века его закрыли. Заперли двери и погасили светильники. Вы можете себе представить, что это было для последних священников? – Где-то позади шумели вентиляторы. Эдди смотрел на фигурку. – Это не предмет культа. Он сам по себе что-то значил. Мы нашли несколько таких статуэток в одной из комнат. Эта была найдена около главного алтаря.
– Из свиты, сопровождавшей в последний путь умирающего Бога, – предположила Хатч.
Он кивнул, и в этот момент она поняла, что несмотря ни на что, Эдди Джулиан – неисправимый романтик.
Через два часа она уже была в воздухе и летела к «Уинку».
– Жанет, ты на связи? Это Хатч.
– Нет, Хатч. Жанет спит. Это Арт Гибс.
– Рада слышать вас, Арт.
– Чем могу помочь?
– Да так, ничего особенного. Я просто устала.
– Где вы?
– Лечу к своему кораблю, но догоню его не раньше, чем через несколько часов. – Она помолчала. – А чем вы занимались, Арт?
– Да в основном раскопками. Жаль, что не встретил вас сегодня. Я слышал, что вы сногсшибательны.
Хатч улыбнулась и переключилась на видео.
– Разрушу ваши иллюзии, – сказала она. – Но все равно приятно слышать.
С экрана на нее с довольной улыбкой смотрел Арт.
– Слухи не далеки от истины, – галантно произнес он. Арту Гибсу было за пятьдесят, от волос остался лишь венчик, окружавший большую лысину. Он спросил, была ли она раньше на Куракуа и что она сделала такого особенного, чтобы произвести столь сильное впечатление на доктора Вальда, и понравился ли ей Храм. Как и все остальные, он был потрясен перспективой эвакуации.
– Может быть, Храм выстоит, – предположила она. – Он все-таки под водой. И Нотические Башни выглядят довольно крепкими.
– Нет ни малейшего шанса. Через несколько часов после того, как они сшибут полярную шапку в океан, здесь поднимутся огромные волны…
Солнце скрылось, и она теперь скользила в темноте. Окно с левой стороны смотрело на Пустоту. Она смогла разглядеть орбитальную станцию Космика, похожую на яркую одинокую звезду.
– Другие, – продолжал Арт, – прилетят через несколько тысяч лет. Это будет для них, как мне кажется, интересной загадкой: обломки развитой цивилизации, находящиеся в технически отсталом мире.
– Арт, вы были в Оз?
– Да.
– Что вы об этом думаете?
– Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, что это такое.
– Вам не кажется странным, что город сожгли в то же самое время, когда разрушили военный пост?
– Он был сожжен в ту же самую эпоху, – мягко поправил он. – Не забывайте, что форт прекратил существование в период разрушений планетарного масштаба.
– Это моя точка зрения. Разве не похоже, что между этими событиями есть связь?
– Я не понимаю, каким образом они могли быть связаны. – Он нахмурился. – Правда, не понимаю.
– Фрэнк Карсон упоминал о связи между событиями в Оз и крупномасштабными разрушениями на Куракуа.
– Что это могло быть? Связь существует только в самом общем смысле, Хатч. Были длительные разрывы в истории. Все, что мы знаем, это то, что тогда же были нанесены повреждения в Оз. Но они совсем не обязательно происходили в одно и то же время. Только в одну и ту же эпоху. Это разные вещи. И я думаю, что мы попадаем в ловушку, смешивая эти два понятия. – Он помолчал. – Вас интересуют разрывы в истории?
– Да.
– Тогда я расскажу вам кое-что. Это, конечно же, совпадение.
– Что именно?
– У нас есть поэма, которую удалось перевести. Подождите минутку, я найду ее.
Арт отошел от экрана.
– Вы когда-нибудь слышали о писцах?
– Нет.
– Они составляли основное население в этой местности во времена, начиная приблизительно 1400 годом до нашей эры и кончая гибелью Восточной Империи четырьмя сотнями лет спустя.
– Писцы?
– Их так называли, потому что они всегда вели записи. Подробные финансовые отчеты, инвентарные книги, медицинские карты, наиболее важные статистические данные. Они были очень развитыми. – Он ухмыльнулся. – В смысле бюрократии. Очень похожи на нас в этом отношении. У них, кажется, были даже страховые полисы. Их гибель, падение Восточной Империи и Второй Разрыв в истории произошли, видимо, около 1000 года до нашей эры.
– О’кей. – На мониторе Хатч появились десять строк текста.
– Судя по коммерческому происхождению оставшихся после них бумаг, писцы не были ни философами, ни людьми верующими. Во времена их государственности Храм был причислен к историческим памятникам. Но нам все-таки удалось найти книгу молитв в одном из их городов. Вальдипа. Недалеко отсюда. Следующая остановка на торговом пути, ведущем на запад. Стихотворение на вашем экране взято из этой книги.
Она дважды прочитала его.
– Что такое двигатели Бога?
Арт пожал плечами.
– Тогда в чем тут смысл?
– В Билате. Он был героем. Его имя символизировало начало эпохи писцов. Он захватил власть где-то около 1350 года до нашей эры. Хау-Кай, между прочим, – это место вроде нашего Иерусалима – священный город, символ всего самого лучшего, на что в этом мире могут надеяться верующие.