Эротический характер пяти табличек, включая и первую, не вызывал сомнений. На других – изображения древовидных растений и моря. А на одной даже парусное судно. И на каждой по несколько строчек текста. Надписи почти совсем стерлись, их невозможно разобрать. Хотя, может, и удастся отреставрировать. Джордж по очереди выставлял таблички перед камерой.
Он уже наполовину закончил свое занятие, когда по связи прозвучал голос Мэгги.
– Они великолепны, Генри.
– Да, – согласился тот. – Они очень хороши.
– Мы можем вернуться к последней? – спросила Мэгги. На ней был изображен фаллос и венок из каких-то растений. Вокруг ряд символов.
– Мы знаем некоторые, – сказала она. – Чудесно. – Никто даже не пошутил.
Джордж показал им еще одну.
– Прекрасно, – выдохнула Мэгги.
И еще.
– Давайте посмотрим еще раз последнюю, – попросила Мэгги. Еще одна сексуальная тема, на этот раз вполне откровенная: простое совокупление. – Нам не плохо видно текст. Покажи с обеих сторон, Джордж. И освети получше.
Над влюбленной парой написано всего одно слово.
– А что это такое? – спросил Карсон.
– Возможно, украшение, – предположила Мэгги. – На данный момент это не имеет значения. – Потом она снова заговорила. – Генри, ты видишь? Надпись вверху?
Слово, написанное вверху таблички, было из надписи в Оз.
– Черт возьми! – Генри был страшно взволнован. – Ричард, ты все еще там?
– Я сейчас немного занят. – Он работал с излучателем частиц.
– Джордж, покажи это доктору Вальду.
– Не может быть никаких сомнений. – Мэгги вся кипела от возбуждения. – Хотя они не совсем идентичны. В надписи на Оз больше букв и форма букв другая. Но это чистая стилистика. У меня будет больше уверенности, после того как мы почистим ее. Шесть символов идеально совпадают. Если это не одно и то же слово, то хотя бы корень один.
– Вы правы, – сказал Ричард. – Она прелестна.
– Я думаю, – сказала Сэнди, – что это здание не является частью часовни. Возможно. Фрэнк прав насчет публичного дома. Хотя секс вполне мог быть и частью религиозных ритуалов.
– О’кей, – сказал Ричард, рассматривая табличку. – Что значит это слово?
– Совокупление, – ответила Мэгги. – Или экстаз.
– Что же мы имеем? – вслух размышлял Генри. – «Эта дорога ведет в публичный дом»?
Ричард покачал головой.
– В ней не обязательно должен быть подтекст, связанный непосредственно с сексом.
– Я согласна, – заявила Сэнди. – Слово могло обозначать любовь. Или исполнение желаний. Или освобождение.
– Или, – предположил Джордж, – летящие в ночи корабли.
Траскот подняла глаза.
– Войдите.
Вошел Сил. В глазах сверкает ярость, губы сжаты.
Траскот слегка откатилась в кресле от стола и повернулась к Силу.
– Что у нас там?
– Это не «снежок».
– Мы уже знаем.
– Мы обнаружили осколки. Это полимер.
Она кивнула.
– Его изготовили искусственно.
– По-видимому, это единственное разумное объяснение. А так как здесь нет никого, кроме людей из Академии…
Траскот рассмеялась. Не сдержанно, как всегда, а весело, от души. Он изумленно смотрел на нее.
– Ну же, Сил, – упрекнула она его. – Где твое чувство юмора?
Он покраснел.
– Я не вижу в этом ничего смешного, Мелани. Из-за них у нас было множество проблем. Могли погибнуть люди.
– Да. – Она отвела взгляд. – Нам отплатили той же монетой, согласись.
Несмотря на все усилия, им никак не удавалось проложить туннель. С грязью бороться было труднее, чем с камнем. Сколько они ни откачивали, все тут же снова затягивало илом. Карсон по персональному каналу признался Ричарду, что это бесполезно.
До взрывов оставалось восемь часов.
Слишком мало.
На базе все тихо. Эдди покинул ее. Формально его отослали на «Уинк», потому что ему больше нечего было делать, а на самом деле, потому что он все время приставал к Генри, настаивая на том, чтобы тот сдался и послал Карсона помогать им перевозить артефакты. Хатч снова в рейсе. Через час она должна причалить к кораблю. А к ее возвращению все должны ждать в бухте с вещами, готовые к отправке. В любом случае.
Ричард сидел в центральной операторской. На экране расплывчатые огни, медленно двигающиеся тени, стены туннеля. По комму то и дело доносилось ворчание, разные эпитеты и проклятия.
В комнате сыро и холодно. По правилам он не должен спать, но условия изменились: дежурный больше не занимается координацией действий большого числа людей. Можно иногда и вздремнуть.
Поддавшись внезапному порыву, он связался с мостиком «Уинка», где разбудил Томми Лафери.
– Можно мне поговорить с Мэгги, – попросил он.
– Она как раз здесь.
Он так и думал. Они отослали с «Альфой» новые таблички – всего тринадцать – и она, конечно, ждала их прибытия.
– Доброе утро, Ричард, – сказала она. – Когда вы доберетесь до него?
– Ты имеешь в виду печатный станок?
– А что же еще? Сроки поджимают.
– Об этом я и хотел поговорить с тобой. Возможно, у нас ничего не получится.
– Генри совсем так не думает.
– Генри оптимист. Он хочет этого, Мэгги.
– Я тоже.
– У тебя уже есть достаточно образцов. И скоро прибудут еще. Ты видела новую серию. Что, если нам придется улететь только с тем, что имеем? Этого достаточно?
– Может быть. – Она выглядела очень усталой. – Для анализа нужно время. Пока ничего не могу сказать. – В ее темных глазах светилась тревога. – С печатным станком было бы гораздо легче.
– Если это действительно он.
– Это действительно он.
Ричард, не отрываясь, смотрел на нее.
– Ты можешь оценить шансы? – Она удивленно посмотрела на него. – Какова вероятность, что ты сможешь расшифровать надпись, пользуясь только теми образцами, которые уже есть?
– Ты сегодня что-то слишком настойчив.
– Извини. Утром это может стать вопросом жизни и смерти.
В уголках ее глаз и у висков залегли тени.
– Ричард, привези эту штуку, чем бы она ни была. Ладно? Если ты действительно хочешь помочь, вытащи ее оттуда и привези мне.
– Становится опасно. Мы почти у цели.
Ричард весь взмок.
– Отзывай всех, Генри. Уходим.
– Она вернется только через два часа. Какой толк стоять и ждать ее на этой скале? У нас есть еще время. Давай используем его с толком. Не теряй надежды.
Хатч планировала в утреннем небе на своем корабле и чувствовала себя скверно. По линиям связи проносилось жужжание излучателей и перестук вакуумных насосов. Сквозь шум прорывались голоса.
«Он должен был находиться здесь».
«Но его здесь нет. Его нет».
«И стены тоже нет. Вся проклятущая комната куда-то провалилась. Или поднялась».
«Почему вы не сканировали ее?»
«Мы сканировали. Два дня назад она еще была здесь.»
«Мы думали, что сможем увидеть ее. Это была толстая доска. Мы видели эту чертову доску».
«Может, мы прошли мимо? Это возможно?»
«Нет».
Потом слова Генри. Они как ужалили ее и привели в ярость: «Давайте сканеры сюда. Посмотрите еще. Постараемся обнаружить, где же она».
Она включила персональный канал Ричарда.
– Вы опаздываете.
– Знаю. Дай нам несколько минут. Мы поищем, куда делась эта чертова штука.
– Ричард, вода в заливе скоро поднимется.
– Хатч, ты должна понять. Это не мое предложение. Люди сами знают, чем рискуют. Все это слишком важно, чтобы просто развернуться и уйти. Ну, пожалуйста. Ты справишься.
– Ты стал таким же сумасшедшим, как и они, – отрезала Хатч. И прервала связь, ничего не ответив. Потом связалась с Карсоном, который ждал всех в бухте на своем шаттле.
– Фрэнк, ты можешь контролировать ситуацию?
– Не очень.
– Генри собирается всех их просто убить.
– Нет. Он этого не сделает. Что бы ни случилось, он вернется вовремя. Можешь положиться на него.