Глаза застилала пелена, и из-за сильного рева двигателей было трудно говорить.
– Столкновение неизбежно, – сказала она. Слова повисли в раскаленном воздухе.
Карсон выдержал паузу, чтобы успокоить дыхание, потом спросил ровным голосом.
– Сколько осталось времени?
Хатч чувствовала внутренний холод и пустоту.
– Семь минут. Потом конец.
Объект заполнил все небо. Трое в кабине, полностью доверяя Хатч, старались держаться бодро и не мешать ей. Она даже слышала, как они шутили. Хатч включила связь с ними.
– Вы видите, что происходит, – сказала она таким тоном, будто описывала красивый вид. – У нас проблема.
– Насколько серьезная? – спросила Жанет. – Действительно ли все так плохо, как кажется?
Хатч колебалась.
– Да, – ответила она. – Думаю, что да.
Она снизила нагрузку на двигатели и отменила команду о перемене курса.
– Что ты делаешь? – поинтересовался Карсон.
Они снова были в состоянии свободного падения.
– Незачем мучить всех.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Мэгги. – Мы ведь не собираемся сдаваться вот так просто?
Хатч ничего не ответила. Она не знала, что сказать.
– А как насчет скачка назад? – предложил Джордж.
– Не могу.
– Попытайся.
– Это бесполезно.
– Попытайся. Что мы теряем?
Черный шар увеличивался в размерах.
– Плохо, – произнес Карсон. В кабине для пассажиров кто-то смеялся. Жанет.
– Я попробую еще раз, когда подлетим поближе, – сказала Хатч. – Надо дать двигателям отдышаться. Но не ждите ничего особенного.
Мэгги захныкала.
Карсон слегка сдавленным от напряжения голосом спросил:
– Какая скорость будет в момент столкновения?
Хатч очень хотелось увернуться от ответа. Бросить что-нибудь вроде «достаточно большая». Но они заслуживали лучшего.
– Почти пятьдесят тысяч.
Что же это за проклятая штуковина? Она решила, что в конце концов они не погибнут. Например, произойдет скользящий удар. Или еще что-нибудь несущественное.
– Черт побери, Хатч, – сказал Джордж, – мы должны что-нибудь сделать.
– Скажи, что, – ответила Хатч с холодным спокойствием.
Выхода не было. Предмет был большим и темным, он давил. Что-то немыслимое: диск без света.
– Нет лун, – сказал Карсон.
– Что?
– Там нет лун.
– Какая разница, – сказал кто-то. Хатч не поняла, кто.
Четыре минуты.
Корабль охватила жуткая тишина, все погрузились в собственные мысли. Жанет подавлена и испугана, но ей удавалось сохранять подобие улыбки. Мэгги оказалась крепче, чем ожидала Хатч. Она поймала взгляд Хатч, вытерла слезы и кивнула, как бы желая сказать: «Это не твоя вина». Джордж ушел в себя, и Хатч была рада, что не стала тогда ждать. А Карсон – выражение его лица было как у человека, который наблюдает за какой-то проделкой и воспринимает происходящее вполне философски.
– Не повезло, – сказал он. И после долгой паузы: – Бывает.
– Нет ли сигналов, исходящих из этой штуки? – спросила Жанет.
– Пытаемся поймать.
– Какого размера этот «объект»? – спросила Мэгги.
Хатч сверилась с показаниями.
– Четыре тысячи триста километров в диаметре. Половина диаметра Луны.
Предмет закрыл собой звезды.
Хатч увидела всплеск сигнала на экране.
– От него идут сигналы, – сказала она.
– Те же, что ловили на Тиндле? – спросила Мэгги, слегка задохнувшись.
– Думаю, что да. Частота совпадает: пятнадцать-десять. Компьютер устанавливает идентичность.
– У нас отличные навигационные приборы, – сказал Карсон. – Попали прямо в яблочко. – Все засмеялись. В тот момент Хатч любила их всех.
– Прием закончен. Получен полный набор диаграмм. Это те же сигналы.
– Что теперь?
– Можно попытаться совершить скачок. На счет «десять». – Она подготовила команду и тряхнула головой – уровень зарядки Хейзелтайнов был всего шесть процентов от минимально необходимого. – О’кей. – Она нажала на кнопку «Пуск».
Моторы взвыли.
И завибрировали.
И снова взвыли.
Она выключила их.
– Ничего не поделаешь.
Они начали различать отдельные детали на диске. Грани. Пустота превратилась в поверхность – черно-голубую, отполированную, как пластик или океан.
– Знаете, что самое сумасшедшее во всей этой истории? – спросил Карсон. – Приборы все еще не показывают наличие гравитации. Что же это такое? У такого большого предмета должно быть гравитационное поле.
– Приборы не реагируют, – сказал Джордж.
Осталась минута. Хатч перестала смотреть на часы. Из кабины до нее донесся звук отщелкнутого замка.
– Оставайтесь пристегнутыми.
– Зачем? О чем тревожиться? – это Жанет.
– Делайте, как я говорю. Так положено вести себя на приличном корабле. – Она провела по губам тыльной стороной ладони. Внутренний голос опытного пилота кричал: дай обратный ход. Но она только закрыла окно обзора, чтобы не видеть страшную картину внизу.
Хатч закрыла глаза.
– Черт, – выругалась она, не в состоянии остановить слезы. Странно, но она чувствовала себя почему-то в полной безопасности на своем капитанском мостике, как будто долгое падение остановилось. Она с удовольствием ощущала мягкую кожу кресла, наслаждалась зеленым светом лампочек приборов и жужжанием электронных систем «Уинка».
– Хатч? – голос Карсона был спокоен.
– Да?
– Ты великолепная женщина.
Она слабо улыбнулась.
18
Хатч прислушивалась к знакомым звукам капитанского мостика. До нее доносилось напряженное дыхание Карсона, шепот из пассажирской кабины – возможно, там молились, о чем-то просили Бога, вспоминали то, что не успели сделать.
Она чувствовала беспомощность, страх и унижение, и все же ей не хотелось, чтобы всему пришел конец. Господи, как же ей не хотелось, чтобы все кончилось…
Она крепко зажмурила глаза. Мир сжался и больше не было ничего, кроме биения сердца и мягкого изгиба ручки кресла. Да еще цифр, которые продолжал отсчитывать внутренний голос…
Три. Два…
Как будто огромная кувалда ударила по корпусу корабля.
Корабль тряхнуло. Раздались сигналы тревоги. Электростатическое потрескивание в переборках изменилось. Так случалось, когда корабль сталкивался с кризисными перегрузками. Карсон кричал что-то невнятное.
Она все еще жива.
У них были поломки. Загорелась электроника навигационной системы, от нее шел черный дым. На многочисленных пультах светились лампочки аварийной сигнализации. Два монитора погасли. По линии связи она слышала синтезированные компьютерные голоса. Системы, расположенные в недрах корабля, давали сообщения о поломках и отключались.
Но забвение не пришло.
Она посмотрела на приборы и не поверила своим глазам. Они находились на высоте ста сорока километров. И поднимались.
Поднимались!
Она выключила воющие сирены и посмотрела на пульт управления. Ядерный реактор работал нестабильно. Она выключила его и переключилась на запасной источник энергии.
Потом перевела дыхание.
– Что случилось? – спросил Карсон неуверенным голосом.
– Черт меня раздери, если я что-нибудь понимаю. Все в порядке?
Все были ошеломлены, но ничего страшного с ними не произошло.
– Все закончилось? – спросила Жанет.
Кто-то начал смеяться.
В пассажирской кабине воспрянули духом.
– Кажется, мы пролетели сквозь нее, – сказала Хатч. – Не знаю, каким образом…
– Черт, – сказала Мэгги. – Ты была великолепна.
Руки у Хатч дрожали.
– Что ты сделала?
– Провалиться мне, если я сама знаю.
Она потушила огонь в аппаратуре и послала сигнал бедствия. Карсон подошел к ней и похлопал по спине.
– Не думаю, чтобы мне еще раз захотелось это повторить, – сказал он.