— Слушай, Томоя, я тут добралась до Ёхея и попросила его магнитофон притащить. — сказала она. — Дома захвачу пару кассет классической музыки, для Котоми сойдёт, думаю.
— У тебя есть кассеты классической музыки? — удивился я.
— У меня всякие кассеты есть, накупила, пока разбиралась со своими вкусами. А потом поняла, что музыка меня слишком от уроков отвлекает, и увы. — Кё грустно пожала плечами. — Хотя надо остальные посмотреть и на всякий случай притащить, вдруг Котоми не будет против джаза.
— Мне кажется, она из вежливости любую музыку послушает.
— Нам нужна не вежливость, Томоя, нам нужно вылизать именинника со всех сторон. — ткнула она в меня веером. — День рождения — это день, когда прекрасный ты появился на свет и пошёл смущать умы и сердца людей, поэтому отпраздновать такое надо как можно лучше.
— Я запомню это, когда мой день рождения наступит.
— Запомни. — Кё сверкнула улыбкой. — Окей, пришли. Когда там электричка?
— Минут через пять. — посмотрел я на расписание.
— Хорошо. Возьмёшь веер?
— Не, оставь себе, я с ним буду глупо выглядеть, особенно в электричке.
— Смотри не зажарься тогда. Тебя вообще скоро ждать?
— Думаю, что нет. Часа два, может, три.
— Долго. — вздохнула Кё. — Ладно, всё равно будет чем заняться. Котоми рассказал?
— Ага, и она вся в предвкушении.
— Ещё бы. Ну давай, до скорого. — мы быстро обнялись, и я направился к подъехавшей электричке, а Кё помчалась к выходу со станции.
К Каппею меня вновь свободно пропустили. На этот раз он не читал, а сидел на кровати и явно нервничал — однако расслабился через секунду после того, как я вошёл.
— Оказаки. — выдохнул он. — Я думал, Рё явилась.
— Что-то не так? — встревожился я.
— Нет-нет, всё в порядке. — он даже выдавил из себя улыбку. — Просто обещала прийти сегодня…
Я сел на стул около его кровати и вздохнул, готовясь к тому, что хотел сказать. Будет нелегко.
— Каппей, ты случайно ещё не поменял решения?
— Я… не знаю, Оказаки-сан. — Хо, прогресс! — Тут уж что ни выбери, однозначно будет плохо, причём не только мне. Так что даже если вы нашли новый способ меня уговорить, то он может и не сработать, сразу говорю.
— Всё равно попробую. — Я ещё раз собрался с мыслями. — Каппей, ты знаешь, что у меня умерла мама?
— Я догадывался. — ну да, он же в моём доме жил, любой скажет, что женщиной там даже не пахнет.
— Да… я был чуть ли не младенцем, поэтому совершенно её не помню. Зато превосходно помню, как сдавал отец. Он пытался какое-то время заботиться обо мне, но, когда я пошёл в школу, то начал пить, постепенно всё больше и больше, начал отдаляться от меня… как и я от него. Ты и так видел, во что он превратился в итоге, но… ты не видел всего. Мы ссорились друг с другом. Мы дрались, когда пытался разбить бутылки, что он приносил домой. И однажды он толкнул меня в окно, так, что осколок повредил мне правую руку и я не могу её выше плеча поднять. — я осторожно коснулся повреждённого места, а Каппей со всё округляющимися глазами молча слушал. — И теперь, честно говоря, я не считаю его отцом и не намерен жить с ним в одном доме, что бы не произошло. Но, Каппей, таким он стал после того, как моя мама и его жена ушла. И ты видел, какой стала Рё, когда я от неё ушёл, в чём буду раскаиваться до конца жизни. Так… неужели ты хочешь от неё уйти, чтоб она страдала ещё больше и, может даже, пошла по тому же пути, что и мой отец?
— О чём я и говорю, Оказаки. — прошептал он. — Рё будет плохо вне зависимости от моего выбора.
— Согласен. Но сам подумай, какая плохая жизнь лучше: в одиночку или с любимым человеком?
Каппей в ответ лёг и уставился в потолок.
— А я ведь много читал, Оказаки. То, что попадалось под руку — а попадалось много романтического. И оно было прекрасным, я прямо лежал и представлял, как в будущем меня полюбит красивая девушка. Совсем скоро, может даже в этом году. И как мы с ней будем ходить рука об руку, вместе обедать в кафе и смотреть фильмы, называть друг друга ласковыми, одним лишь нам понятными именами, утешать и поддерживать в моменты грусти, обниматься, целоваться, а после свадьбы ну или незадолго до займёмся сексом, смущаясь и краснея… Рё успела подарить маленькую часть этого, но даже так я готов был на всё ради неё. И не сомневался, что моя смерть будет лучшим вариантом — даже если она опечалится, то сможет меня забыть, найти другого парня и двигаться дальше.
— Не сможет, Каппей. Ты ей нужен, хоть какой. И если ты умрёшь, то она не оправится, даже если произойдёт невероятное и я к ней вернусь.
— Да… вы правы, Оказаки. Я не изучил Рё как следует, не понял, что именно ей будет нужно, и не ожидал, что она так серьёзно во мне нуждается. Всё это моя вина.
— То есть ты всё-таки выбираешь операцию?
— Похоже. — слабо улыбнулся он. — Жаль, не смогу пробежаться напоследок, ноги теперь болят от каждого движения.
— Тогда послушай, не соглашайся прямо сейчас. Я тут познакомился с одной девушкой, Котоми Ичиносэ, одна из лучших учениц Японии. И мы с Кё попросили её поискать по твоей теме возможность провести операцию без ампутации. Она ещё ищет, но мне кажется, что в понедельник сможет дать ответ. Поэтому не соглашайся, пока не приеду и не скажу точно, хорошо?
— То соглашайся быстрее, то ещё подожди, так и не буду знать, что делать. — он улыбнулся чуть сильнее. — Хорошо, Оказаки. Спасибо. Извините, что какое-то время плохо о вас думал.
— Как будто я о себе всегда хорошо думаю. Лежи, Каппей, отдыхай, и жди, Котоми умная, обязательно что-нибудь найдёт.
— Буду ждать.
Всё прошло быстрее, чем я ожидал, так что к дому подошёл ещё засветло. Видимо, Каппей и так склонялся к операции, всё же его чуть ли не каждый день уговаривали. Осталось расспросить Котоми, нашла ли она что-нибудь.
Расспросить расспрошу, а пока давай сосредоточимся на личном. Кё, возможно, дом уже украшает своими шариками, но всё равно помощи потребует. И сад надо избавить от сорняков, а то и столик покрасить, если только у Котоми найдётся краска и не придётся за ней бежать.
А потом наступит время идти спать. И моё воображение пробивало любой замок, которым я пытался его закрыть.
На этот раз звонок услышали, Котоми вышла из дома и открыла калитку.
— Привет, Томоя-кун. — похоже, сложенные молитвенно руки для неё любимый жест. — Ты проголодался?
— В принципе да, но чего-нибудь небольшого, чтобы не тратить времени особо. Кё уже тут? А, можешь не отвечать. — Ботан клубочком подкатился к ногам и сразу же приласкался, так что я даже взял его на руки. Не то чтобы скучал, но мы давно не виделись.
— У Кё-тян очень милый кабанчик. — одобрительно посмотрела на нас Котоми.
— Не выдашь по нему справку? — я почесал Ботана за ухом.
— Кё-тян сказала, что не надо. Но Томоя-кун, если ты хочешь!.. — у неё аж глаза засияли.
— Извини, нет, как-нибудь потом. — я спустил Ботана вниз и тот сразу же влетел в траву, направившись в царство сорняков. — Так как насчёт еды-то?
— Ой, да, проходи, Томоя-кун, я сейчас тебе бутербродов сделаю. — Котоми тут же кинулась на кухню, когда мы зашли внутрь, оставив меня одного в коридоре. Оттуда же прошёл в гостиную и уставился на потолок.
Он был покрыт шариками всех цветов — не целиком, но масштаб странной фигуры, похожей на лестницу с пересекающимися параболоидальными перилами, всё равно впечатлял. У самого её края возилась стоявшая на стремянке Кё в давно не появлявшемся фиолетовом спортивном костюме, привязывая шарик и мурлыча под нос какую-то песенку.
— Томоя, ты там? — она даже не стала на меня оборачиваться. — Сейчас, я уже почти закончила.
— Так никто не торопит. А что это за фигура?
— Спираль ДНК.
— Что?
— Ну, если проще, то это часть организма, с помощью которой от родителя к ребёнку переходит всякое вроде цвета волос, предрасположенности к болезни и повышенного козлизма.