А сейчас Томое это нужно как никогда. Он сегодня пришёл с таким отсутствующим лицом, что даже Котоми просекла — что-то не так. По счастью, на этот раз скрывать не стал и объяснил, что вчера едва не уронил фонарь из-за своей правой руки и сегодня его отправили в отпуск на неопределённый срок. По словам учителя Томои, имеет смысл подыскивать другую работу.
Я бросилась его утешать, а Котоми попросила пощупать больное место. Хлава богам, не потребовала его обнажить, но я и так недовольно на это смотрела. Пощупав, Котоми грустно призналась, что она, разумеется, прошерстит книги, но восстановить подвижность руки после такой травмы через столько времени практически нереально. Всё это за вычетом научной белиберды, в процессе которой она увлеклась и посоветовала заменить руку высокотехнологичным протезом, после чего я легонько стукнула ей по голове и мы закрыли тему. Сразу после этого подошли остальные ребята, и Томоя, так и не пришедший в себя, ушёл в дом. Я почти сразу зашла тоже, надеясь немного поговорить наедине, но когда увидела, что прошмыгнувшая вперёд Юкинэ потопала на второй этаж, то стала красться следом.
У лестницы на второй этаж интересная особенность — она выводит не сразу в коридор, как, например, у меня дома, а в небольшой закуток, из которой уже можно направиться направо или налево — дом у Котоми длинный. И возможность сесть у стены и незаметно слушать, о чём говорят в коридоре, есть — чем я и воспользовалась, поняв, что Томоя и Юкинэ стали беседовать.
Ушла, не дослушав до конца — хотя самое важное они уже сказали. Томоя, блин. Томоя. Дурак Томоя.
Когда я вернулась в сад, то сразу начала вспахивать грядки, как и вчера, заодно обдумывая услышанное. Рё и Ёхей присоединились ко мне, Котоми напоминала о размерах и оценивала их на глаз, а Нагиса со вскоре спустившейся Юкинэ начали засевать участки.
Дурак Томоя.
Он до вечера так и не вышел, мне пришлось опять идти за ним, встретить что-то жующего на кухне и отчитаться, а также попросить проводить. Томоя кивнул и вопросов не задавал.
Дурак Томоя.
Домой шла в окружении двух хмурых лиц — Рё устала и пыталась незаметно рассматривать свои руки, уже отзывающиеся мозолями. Как бы не вздумала завтра махнуть рукой на желание похудеть и не прийти. Томоя всё так и выглядел немногим лучше, но хоть дал себя поцеловать на прощание.
Дурак Томоя.
В субботу лягу с ним вне зависимости от того, кто или что решит нам помешать.
— Мам! — крикнула я сразу с порога. — У нас в субботу репетиция в драмкружке!
— Так ты же в нём не участвуешь. — вышла нас встречать мама.
— Рё участвует, а потому и я посмотрю да помогу. И если всё пройдёт хорошо и быстро, то мы, наверное, опять к Котоми завалимся и я у неё переночую.
— Что-то часто ты стала к этой Котоми бегать. — мама скрестила руки на груди.
— У неё очень хорошо, книг полно и дом большой, я до сих пор не все уголки облазила.
— Не всё облазила… Кё, пойдём поговорим на кухне. Рё, можешь к себе идти.
— Как и собиралась. — буркнула та, отправляясь наверх. Я же зашла с мамой на кухню, внутренне приготовившись к упрёкам и даже скандалу.
— Кё, твой Томоя живёт у Котоми, не так ли? — сказала мама, заодно прикрыв дверь. Ну, как и ожидалось, так что не вижу смысла врать.
— Да, мам.
— И когда ты дважды ночевала у неё, ты на самом деле ночевала с ним?
— Не совсем. — тут тоже нет смысла врать. — Первый раз мы вообще лежали в разных комнатах, а второй просто в одной постели. И только лежали, потому как я легла и сразу отрубилась.
— А сейчас ты под предлогом обшаривания дома надеешься обшарить его.
А теперь имеет смысл врать? Мама не любит Томою, но если она сейчас не поймёт меня, не поймёт, почему я это делаю, то вся наша будущая жизнь будет миром скандалов и упрёков.
— Да, мам, надеюсь. Ему сейчас нужна поддержка, ласка и забота, и я обязана ему их предоставить.
— Им всегда нужна поддержка, ласка и забота, когда пытаются в постель затащить.
— Томоя не пытается, мам.
— Ещё лучше, отчаянно делает вид, что не пытается, надеясь, что ты на это клюнешь.
— Да даже если и клюну, что с того? Вспомни себя в свои годы, мам.
— В твои годы я не позволяла себе даже спать вместе с парнем!
— А я позволю! Потому что сама этого хочу, мам!
— Так. — она глубоко вздохнула. — Кё, я начинаю задумываться, что не так тебя воспитывала.
— Мам, я люблю его. И хочу, чтобы он был счастлив. Мы не собираемся заниматься сексом, мы именно что немного пошаримся для успокоения друг друга, потому что оба вкалываем как ненормальные и нервы пошаливают. От меня нисколько не убудет, рассказывать никому не собираемся, а заняться этим нам всё равно предстоит в будущем, так почему и не сейчас.
— И почему же ты его любишь? — только и спросила мама.
— Он единственный, кто меня вытерпит и поймёт.
— Это точно. — вздохнула она, опершись на стул. Наступило молчание: я сказала всё, что хотела, а мама напряжённо размышляла. Затем она с очередным вздохом отклеилась от стула и открыла дверь.
— О, Рё, как раз вовремя, подойди сюда. Да сходи в туалет, конечно, и сюда подходи. — через минуту Рё зашла в кухню и безэмоционально посмотрела на нас.
— Кё, Рё, доченьки мои, раз вы такие взрослые, что домой являетесь лишь поспать, да и то не всегда, то давайте-ка мы с вами проведём беседу о презервативах и прочей гигиене. — сказала мама, вновь закрывая дверь. Рё округлила глаза, да и я опешила.
— Заодно, пожалуй, поделюсь кое-каким личным опытом. Тем более что мы с отцом до сих пор не покрылись плесенью. — и она улыбнулась так, что я поняла: мама хоть и признала поражение, но последнее слово оставит за собой и в процессе поиздевается как следует.
А убежать нельзя.
Только через час нас отпустили — лишь потому, что надо было ужинать, принимать ванну и спать. В ванной мы посмотрели на тела друг друга совсем в другом свете и на всякий случай помыли спины самостоятельно.
— Я сегодня узнала больше, чем нужно. — пробормотала Рё, намыливаясь как-то слишком тщательно.
— Я тоже. — поддакнула ей, умывая водой лицо. — Даже не знала, что можно так вот грудью…
— Кё. — сестрёнка зажала мне рот. — Говорю же, больше чем нужно.
— Прости. — ответила я, когда она убрала руку. — Но зато у тебя есть чем порадовать Каппея.
— У Каппея ноги болят почти постоянно, хоть и несильно. — вздохнула она. — Какое тут радовать, только аккуратно целовать и могу. Врачу сказала про этот жидкий азот, он обещал узнать больше, но сразу сказал, что это будет дорого.
— А как-нибудь в долг нельзя? Типа, спасите его, а я вам выплачивать всю жизнь буду.
— Надо будет спросить… — похоже, сестрёнке такой вариант в голову не приходил. — Но с зарплатой медсестры я реально всю жизнь выплачивать буду.
— Я помогу. И все остальные тоже.
— Было бы неплохо. — Рё и не подумала вставать в позу и гордо отказываться. Одобряю. — Значит, в субботу репетиция?
— Ага. Рё, ты обещала Нагисе с костюмом помочь, если я правильно помню.
— Возможно, но я уже не помню. С костюмом так с костюмом. — она равнодушно пожала плечами. — Ночевать потом с Томоей будешь?
— Планирую. — я настороженно посмотрела на сестрёнку, но если та и задала вопрос со злым умыслом, но никак это не показала.
— Минет сделай, для продвижения отношений самое то. — ответила она, и теперь уже я зажала ей рот.
— Как и что я сделаю с Томоей — это моё дело, Рё. Только, пожалуйста, не распространяйся об этом. Я не хочу, чтобы вся компания к субботе знала, что я планирую сделать с Томоей, и делала ставки на конкретные действия либо поглядывала и завидовала под дверью.
— Звучит весело. — хмыкнула Рё. — Не бойся, не скажу, если пообещаешь мне потом отчитаться.