И тогда Томоя не лишится работы. Я аккуратно повернулась к парню и только открыла рот, как он сказал:
— Сейчас меня не надо уговаривать, и так всё понял. Но тогда кто-нибудь поддерживайте сзади. То, что боль меня вырубает — совсем не шутка.
— Разумеется! — я тут же зашла ему за спину и притянула следом Котоми. Мы обе изготовились хватать его, и после этого Томоя под пристальным взглядом Ёсино-сана медленно начал поднимать руку.
Поднял он её высоко, на какое-то мгновение я даже подумала, не успел ли он незаметно для себя излечиться — и тут Томоя дико заорал, отшатнулся и упёрся в наши тут же выставленные руки.
— Это был минимум или ты какое-то время терпел, Оказаки? — спросил Ёсино-сан.
— Как будто это можно терпеть. — процедил Томоя сквозь зубы, пока я заботливо поглаживала его, а Котоми с перепугу тихо перечисляла снимающие боль мази, их состав и историю открытия.
— Просто если это минимум, то проблемы больше нет. — ответил Ёсино-сан. — А если ты показательно терпел, то вредишь сам себе, ибо на верхушке столба такое неминуемо приведёт к трагедии.
— Я не могу это показательно терпеть, Ёсино-сан. — Томоя всё ещё морщился. — Оно не нарастает постепенно, сразу стреляет и вырубает.
— Вот как? — Ёсино-сан крепко задумался. — Оказаки, попробуешь ещё пару раз?
— А я думал, что моя девушка садист. — Томоя всё же начал поднимать руку. И вновь он вскрикнул и опёрся об нас, начал поднимать во второй раз — и теперь уже молча рухнул, мы еле успели подхватить.
— Знаете, вам бы досталось, не будь у меня заняты руки. — прошипела я мужчине, хлопая Томою по щекам и приводя его в чувство; Котоми, вспомнив что-то своё, нажимала ему точки на руках.
— Прошу извинения, Фуджибаяши-сан, если я вас правильно запомнил. — поклонился он. — И передайте мои извинения Оказаки, как очнётся. Скажите ему, что, скорее всего, мы обернём ситуацию в свою пользу.
— Да уж постарайтесь. — Томоя начал шевелиться. К тому времени, как он очнулся, Ёсино-сан успел уйти, и мы повели его домой. Никаких знакомых по пути нам, к счастью, не встретилось, да и тащили мы его недалеко — со словами «у меня с рукой непорядок, а не с ногами» Томоя далее зашагал сам.
Дома Котоми отправилась за мазью, смазывать больное место, а я начала стаскивать с Томои форму.
— Кё, Котоми ещё не принялась читать. Или ты не против, чтобы она посмотрела? — он уже и шутить начал.
— Дурак, тебе мазать что, через ткань будут? — я наконец стащила с него форму так, что обнажила правую руку с плечом, стараясь не смотреть на то, что обнажилось в процессе. Через три дня должна буду и не такое увидеть, знаю… но это через три дня.
— Томоя-кун, вот это лучше подойдёт… ох… — вернувшаяся Котоми тоже увидела слегка обнажившегося Томою, жутко покраснела, уставилась в пол и попробовала так к нему подойти. В итоге я остановила девушку прежде, чем она завернула в стену, забрала у неё мазь и сама всё помазала.
— Томоя, так и ходи. Котоми, найди ему майку какую, с открытыми плечами.
— Сейчас… — она побрела наверх, а я взглянула на веранду, нет ли там кого подтянувшегося копать и вместо этого нарвавшегося на бесплатный полустриптиз.
— Томоя. — никого, к счастью. — В субботу я всё-таки договорилась после репетиции переночевать у Котоми. С тобой.
— Хорошо, Кё. — ответил он. — На этот раз не заснёшь?
— Не засну.
— И… чего мне от тебя ждать?
Я хотела ответить, что не знаю. Или что ещё подумаю. Или что он сам захочет. Но вместо этого, посмотрев на его руку, ответила:
— Счастья.
Томоя удивлённо посмотрел на меня, а затем улыбнулся и кивнул. Котоми вернулась с майкой, и мы обе вышли из комнаты на время, пока он переодевался.
— Котоми, я в субботу приду к тебе с ночёвкой. — сразу же надо её подготовить.
— Хорошо, Кё-тян.
— И ночевать буду у Томои. В его комнате. В его постели. — я пытливо уставилась на неё, ожидая реакции. Котоми призадумалась, покраснела и выдала:
— Сколько вам купить презервативов?
Томоя влетел в коридор, на ходу натягивая майку, и обомлел, увидев, что это я так ржу, цепляясь за стену и чуть не падая. Котоми и вовсе глядела с ужасом, не понимая, что такое происходит.
— Нисколько. — наконец простонала я. — Извините… боже, Котоми, ты чудо… давайте позанимаемся уроками, что ли… а то скоро опять с этим садом придут…
Или присоединятся к учёбе. Фестиваль и помощь подруге хорошо, но экзамены не за горами.
========== Томоя Оказаки ==========
Всю эту неделю мы вкалывали на драмкружок и не только. Прожектор оказался не так прост, и мне пришлось учиться смотреть вниз, на Нагису, вовремя включать и передвигать вслед за нею. Коумура-сенсей прямо попросил её чуть больше двигаться на сцене, объяснив, что так люди не будут отвлекаться. Остальные тоже были заняты: Сунохара поэкспереминтировал с громкостью, чтобы речь Нагисы была слышна и во время музыки или звуков природы, Рё подшила ворот платья и в целом его подштопала, Юкинэ помогала Коумуре-сенсею с режиссурой, Котоми больше сидела и любовалась — услуги суфлёра Нагисе не требовалась, у той уже давно всё от языка отскакивало.
Кё заглядывала к нам редко, ненадолго и в основном для того, чтобы проводить меня и Котоми после занятий. Подготовка к фестивалю у неё проходила сразу на двух фронтах, и в качестве вице-президента, и в качестве старосты, так что в четверг она сумела прибежать только вечером, показаться в бело-синем костюме официантки — настолько аппетитном, что я велел ей подать мне ужин. Кё покачала тарелками с явным намёком на то, чтобы швырнуть их в меня, но просьбу выполнила.
С работой всё прошло как нельзя лучше — Юсуке уже в среду нашёл меня и сказал, что можно возвращаться. Точнее, сам отпуск продолжился — он тоже брал перерыв до фестиваля, а я воспользовался случаем продлить его на это же время — но место было оставлено за мной. В случаях, если работа требовала действительно серьёзных подъёмов рук, мне её обещали просто не выдавать.
Каппея готовили к операции. Рё всё-таки сумела договориться оплачивать в долг, в том числе, как я понял, засчёт её зарплаты медсестры в этой же больнице. Каппея этот факт сильно смущал, и когда я навестил его в пятницу, то парень грозился найти как можно более достойную работу и поддерживать свою девушку («Даже если мне придётся носить тяжести в костюме официантки!»). Пока это была чисто похвальба — сама операция состоится только недели через две, а потом ему придётся долго восстанавливаться. Котоми прочитала об этом целую лекцию, и если сократить — Каппею фактически придётся заново учиться ходить, а полное восстановление займёт лет пять, и лишь после этого срока можно будет с уверенностью сказать, что болезнь побеждена.
С садом вышел небольшой конфуз — когда я спустился к возящимся в нём девушкам и заявил, что всё-таки хочу поработать, мне хором сказали, что уже не нужно. Основная работа была сделана — сорняки вырваны (хотя Кё всё-таки натаскала Ботана выгрызать их, если появятся), семена посажены и уже начали пробиваться ростки. Сейчас надо было следить, поливать, обрезать — не знаю, что ещё, на этот раз лекцию мне читали всемя, и я решил, что задерживать такое в памяти не стоит.
В пятницу Кё на большой перемене поговорила со мной о том преследующем Котоми физике. Похоже, он действительно не врал, когда говорил, что у него важное дело. Кё сумела надавить на него, выяснить, что это за дело, и согласиться, что оно и впрямь важное — а после её рассказа согласился и я. В итоге мы договорились завтра после репетиции прийти как можно большим составом — Томоё, скорее всего, утянуть не получится, да и сама Кё не знала, успеет ли выбраться — и поддержать Котоми.
Уверен, что она по итогу расплачется, так что поддержка будет необходима.
Вот и наступила суббота, такой важный сразу по многим пунктам день. Утром я, только проснувшись, сразу же повторил себе их.