- Какой еще жених, чаво мелешь то? – Таня удивленно взглянула на девочку.
- Так в клубе то, помнишь? Милиционер из Копыловки, видный такой – Глашка не удержалась и прыснула в кулак. Их на танцы не допускали, но в окошко она с девчонками хорошо рассмотрела кто с кем танцевал. Милиционер уж больно видный из себя, при погонах, да и танцевал только с Танькой.
- Да он старый, тоже мне жених – пробормотала Таня – врешь поди, к Ольге, наверное, приехали сваты.
Ольга, старшая сестра Тани, уже училась в педагогическом училище на учительницу начальных классов. Недавно приехала на каникулы, но по танцулькам не бегала. Зачем ей деревенские ухажеры, она теперь городская почти.
- Побежали, под окном послушаем. Точно говорю – к тебе сватается.
***
- Да, что ты, батюшка, мала еще Татьяна. По старым временам, конечно, можно было сговорить, дак ведь при советской власти не положено. Да и учиться девка надумала, в ветеринарный техникум поедет, так ты уж погоди, годика хоть через два.
Ранние браки были распространены, особенно в деревнях. Это была еще дореволюционная традиция, да и в крестьянском хозяйстве лишние руки всегда сгодятся.
- Евдокия Семеновна, я как представитель закона Советской республики, вполне разделяю и поддерживаю. Опять же дело молодое, пусть учиться, пожениться потом поженимся. А вот сговориться сейчас хотелось бы. Опять же с учебой мог бы помочь, я насчет денег, как невесту, мог бы Таню обеспечить.
Татьяна стояла перед распахнутым окошком и слушала разговор, закусив кончик платка. Платок съехал с головы, коса растрепалась и ветер свободно играл прядями светлых, непослушных волос. Татьяна не была красива по деревенским меркам. Маленькая и худая – какая из нее работница в поле. Кожа очень белая и чистая, глаза голубые как васильки. Она стояла и переминалась, с ноги на ногу, а Глашка дергала ее за рукав простой ситцевой блузки и шептала.
- Ну что, я же говорила – женихаться приехал.
По двору бродили осоловелые от жары куры, в тишине, Таня слышала каждое слово чужого мужика и не знала, радоваться ей или печалиться.
С одной стороны, Тане было приятно сватовство взрослого, серьезного мужчины, с другой стороны, она и помыслить не могла, чтоб так рано оставить маму и уехать в другую деревню, в чужой дом. Она так и не появилась перед гостем, хмуро наблюдая из-за угла как он вышел и сел на лошадь.
- Ох, девка, где шляешься, ведь к тебе приезжал гость то. Где он тебя встретил то? Ведь из другой деревни.
Таня чувствовала себя виноватой, она не хотела замуж, но в деревне женихами не разбрасывались.
- С деньгами на учебу поможет, ты ведь учиться хотела. Сама знаешь наши обстоятельства. Ольга в большом городе, денег прорву надо. Так что думай сама.
Татьяна знала все семейные обстоятельства. Мать работала уборщицей в сельсовете. Они снимали угол у бабки, которая не только приютила их, но и выделила им полоску земли на огороде. Ни земли у них не было, ни дома, хотя родом были из этой деревни. Отец Тани был из семьи поляков-переселенцев. Женившись на местной девушке, он со временем уговорил ее продать родительский дом и землю. Не по сердцу ему был крестьянский труд, вот и отправилась семья Поспеловских в большой город Санкт-Петербург счастья искать. На тот момент в семье была уже дочь Ольга, Таня родилась в городе.
Петроград 1915 г.
Таня родилась в Санкт-Петербурге. Отец устроился работать на Путиловский завод, а мать подрабатывала, обстирывая соседей.
Таня узнала об этом, когда выросла, слушая рассказы матери о том, как прекрасно они жили в Петербурге. Большой, красивый город – это Таня совсем не помнила и очень сожалела. Она была слишком маленькой, чтобы отчетливо запомнить те блага, что они имели в городе. Она помнит большой дом, в повале которого они снимали каморку, тесноту и сырость от кипящего на плите бака. Мать стирала чужое белье, и тут же над плитой висели соседские простыни. Самое первое и четкое воспоминание – это огромная лохань с грязной, мыльной водой, стоявшая посреди кухни. Ее убирали только по большим церковным праздникам, мать ходила в церковь, но очень редко брала с собой детей.
На первом этаже жила швея, она работала на дому. Иногда мать заходила к ней поболтать, и Таня оказывалась в сказке. Ворохи лоскутов и обрезки кружев – вот с чем ей нравилось играть, она разглядывала эти лоскуты и представляла, какое платье или манто можно сшить кукле. Кукол у нее не было, иногда они с Ольгой ходили к витринам больших нарядных магазинов и рассматривали там вещи через стекло, замирая надолго и погружаясь в это созерцание как в теплую воду в лохани.