Глава 4
Виновата она перед дочерью, не отмолишь свою вину за всю оставшуюся жизнь. Когда первенец умер, она измученная душой и телом, зареклась иметь детей и долго отказывала мужу в близости. Это было невиданно и неслыханно по деревенским меркам, но ведь она – образованная, плевали ей вслед завидущие соседки. У Тани были густые, волнистые волосы, пепельного оттенка, волной струящиеся до самой поясницы. После бани, она лишь расчесывала их и не пряча под платок, гордо шла домой под завистливый шепоток бабенок. Таня собирала не только завистливые бабские взгляды, но и похотливые мужские. Дома муж устраивал ей скандал, мог ударить по лицу. Василий ревновал свою неприлично молодую и симпатичную жену, а ведь Таня никогда не была красавицей. Маленькая и худенькая – в чем только душа держалась – по сравнению с высоким, статным Василием, она казалась замухрышкой. Если в дом приходили приятели мужа, она быстро собирала на стол и уходила в другую комнату. Не дай Бог, кому-нибудь взглянуть на нее с интересом.
Когда родилась Эля, муж как будто немного помягчел, растаял душой, а вот она не испытывала к девочке нежных чувств. Уж очень похожа была Эля и характером, и внешностью на мужа.
Она с дочкой каждое лето ездила к сестре в Верхнюю Тойму. Прокатиться по реке для нее всегда за радость и Эле нравились их поездки. Вот только с сестрой они плохо ладили, часто ссорились по пустякам, теперь уж и не вспомнишь из-за чего. Ольга считала, что мужа ей надо бросить и переехать к ней. Таня больше отмалчивалась, но чувствовала себя неуютно, разряжала обстановку маленькая Эля.
- Тетка Ольга, отдай мне эти занавески с кошками, мама сошьет мне новое платье. Тебе ведь не жалко? – огорошив в очередной раз тетку, девочка лукаво замолкала и ждала реакции. Ольга каждый раз терялась перед этой маленькой девочкой, рассуждавшей не по летам серьезно.
Таня сама не уставала дивиться на дочь, вспоминая ее серьезный, тяжелый взгляд и странные недетские разговоры. Порой ей казалось, что с Элей что-то не так. Дочка почти не играла, очень рано научилась читать и любила слушать граммофон. Могла часами сидеть и слушать одну и ту же пластинку.
- Ох, не к добру это, лучше бы бегала и шалила как все дети – жаловалась Таня соседкам.
- Да ну тебя, она еще даст тебе прикурить – отшучивались бабы, не понимая забот Тани. Их дети росли как сорная трава на улице.
– Ты ее к хозяйству приучай, раз играть не хочет. Нечего барыней сидеть, дело ей дай по силам.
Таня хорошо шила, вышивала, пряла самую тонкую пряжу, но больше всего любила полежать с книжкой. Очень часто чувствовала себя усталой, даже больной, но объяснить, что болит не могла.
- Вечно ты нездорова – ругался муж, затапливая печь – спать поменьше надо по утрам, а вечером пораньше ложиться, а не с книжкой до полночи сидеть.
- Я уснуть долго не могу – виновато оправдывалась Таня. Бессонница уже тогда мучила ее, особенно летом, в светлые ночи, когда солнце почти не садилось и светло было как в пасмурный день. В такие ночи, Таня часто засиживалась у окна с книгой или шитьем. Василий не понимал этого и злился, считая, что Таня делает это назло ему.
- Зачем ты его терпишь, Татьяна – сестра изредка навещала их в свой отпуск. Замуж она так и не вышла, хотя директор школы пытался ухаживать за красивой гордячкой.
- А кому я нужна с детьми, без профессии в городе? В деревню ехать прикажешь? Нет, хватит с меня коровников холодных, да мужичья пьяного. Это по молодости романтика, а под сорок лет, да с детьми…Им учиться надо, а в деревне сама знаешь – Таня отводила глаза, ведь сейчас Ольга вспылит и раскричится, что в деревне школа не хуже. Вот только не будет там никакой перспективы у ее детей. Особенно для младшего – Сереженьки – ее любимца и баловня.
Они уже тогда жили несколько лет в Архангельске, и Таня мечтала, чтоб Ольга перебралась в город. Да, с жильем здесь плохо было, но в общежитие ей бы дали комнату. Она уже потеряла надежду, что Ольга выйдет замуж, но очень хотелось иметь родного человека не за тысячи километров, а здесь, в большом и чужом городе. Она уже не первый год здесь, но горожанкой себя не считала, ведь большая часть жизни прошла в деревне. По деревенским просторам, по лесу, Таня так и не перестала скучать. Душа ее осталась там, в Дябрино, на высоком песчаном берегу, заблудилась в сосновом бору, где мама как будто до сих пор ее ждала.