Но разве «Стоунз» не повели себя мерзко с Джонсом (увели от него Аниту Палленберг, отвергли его, вынудили покинуть группу, которую он помогал создавать) из-за его сложного характера? И разве эмоции Джена не были вызваны простым ощущением, обычным для любого юного фаната, когда он встречает своих героев во плоти?
«Ну, я никогда не был горячим поклонником «Стоунз». Я хочу сказать, я всегда ненавидел Битлз, которых считал кучкой зануд, и по сравнению с ними «Стоунз» мне нравились, потому что они казались куда более бунтарскими. Так что я покупал их ранние синглы. Но в нем что-то было. Меня только гораздо позже осенило, что я не купил ни одной записи «Rolling Stones» с тех пор, как он умер. Это не было сознательным решением, я просто потерял к ним интерес. Я осознал, что это не в «Rolling Stones» я был действительно заинтересован, за исключением нескольких их произведений. Очевидно, что именно загадка Брайана Джонса привлекла меня к группе, и мне кажется, многих других тоже, совершенно бессознательно».
До 1985 года, когда был записан «Godstar», автор никогда не слышал, чтобы Дженезис упоминал о Брайане Джонсе, хотя, оглядываясь назад, по крайней мере, на два года, я вспоминаю типичный для него поход по магазинам, с кучей книг, старых записей, одежды, и тогда же он купил книгу о нем. Мой коллега был удивлен и спросил, зачем она ему, но он не ответил на вопрос и сменил тему. Если оглянуться назад, становится ясно, что он уже тогда был занят своим обширным поиском — втайне. С тех пор и по сей день читал всё, что выходило о Джонсе, по своему обыкновению ни слова не говоря о проекте до тех пор, пока он не понял точно, какие же чувства он испытывает.
«Кажется, во многом он был просто отвратителен, но это что-то вроде вопроса про курицу и яйцо. Другие постоянно оттесняли его, и возможно, так он защищался. Я не утверждаю, что могу говорить о нем на основании большого личного опыта, но многие люди, с которыми я знаком, говорили, что иметь с ним дело было ужасно».
Но почему Брайан Джонс?
«Ну, некоторые люди как будто избраны, вопреки здравому смыслу, стать проводниками бессознательного своего поколения и своего времени. Когда он умер в 69-м, Шестидесятые просто кончились. Мне не слишком интересуют люди, которые в этом участвовали. Следует помнить, что все 60-е погребены под лавиной наркотиков, люди были нестабильны и могли видеть деньги, власть, славу, вращающиеся вокруг них, так что, возможно, они не могут полностью отвечать за свои эгоизм и жадность. Но, конечно, можно спорить, зачем им нужно было принимать наркотики.
Это грустная история. Он стал неудобным, он хотел экспериментировать с разной музыкой и звуковыми дорожками и так далее, а это не вписывалось в чье-то представление, какими должны быть «Rolling Stones». Просто стыдно, что рядом не нашлось никого, кто смог бы повлиять на всё, не позволив появиться самооправданию. Рядом не нашлось никого, кто бы любил его, любил именно ЕГО за то, чем он был. И это интересует меня, потому что это было симптоматичным отражением того десятилетия. Так что я воспринимаю его как расколотое зеркало Шестидесятых. В нем заключены все возможные линии, выраженные и невыраженные. Архетипический падший ангел».
Так вот что значит «Godstar». Козел отпущения. Эмоциональная подпорка. Иконоборческий символ того, что, кажется, не может быть выражено иначе. Богозвезды не просто умирают молодыми и знаменитыми, они умирают ЗА что-то каким-то извращенным способом, за социальное зло и культурные мечты, которые они были избраны представлять.
«Так что в каком-то смысле эта наклейка значит, что он умер за грехи каждого из нас в понятиях популярной культуры. Даже нашей, даже сейчас. Потому что мы все — часть текущей истории, и я думаю, что самое грустное это то, что сейчас немодно знать и ценить свою историю».
И в этом кроется причина того, что британское общество разлагается как больной зуб с гнилыми, забытыми корнями. Теперь не принято помнить темные пятна прошлого — рабство и полную энтузиазма дипломатию — и социально неприемлемо говорить о былых достижениях в искусствах и культуре, моднее и проще высмеивать всё это так, как будто это дурной запах, издаваемый дряхлым стариком. Культура и искусство — это средства, с помощью которых мы можем выманивать деньги у туристов, и в этом-то всё дело. Британия — это общество, основанное на двух словах: «Я» и «Сейчас». Жизнь, проживаемая как упражнение по перескакиванию с канала на канал, продираясь сквозь мимолетно-модную рухлядь, представляемую СМИ в качестве реальности. Британская ненависть к себе проявляется в одержимой любви ко всему американскому, и наиболее очевидно, в нашем полном неуважении к собственной культуре — Театру, Живописи, Дизайну, Музыке, Литературе. Британия населена людьми, которые наказывают свои тела диетой из пива и «мусорной» еды; которые наказывают своих детей пятидесятипенсовиками для автоматов с газировкой; которые наказывают свои умы беспрестанным потреблением фонового ТВ: мыльные оперы, телеигры, американский футбол по спутнику; и приводят в упадок или разрушают всё, что воспринимают как существующее вне их культурной аэродинамической трубы. Ненависть и наказание повсюду.
Как говорит Джен: «Мы не заслуживаем выживания как общество, потому что даже не любим самих себя». И мы не «любим себя», потому что боимся, так как мы — общество, построенное на чувстве вине за распятия, за реформацию, за Империю и за поллюции. Виновен каждый по отдельности и виновны все в массе. Что еще хуже, Британия погрязла в этом и выбирает политиков, которые готовы прописать «лекарство», которое мы заслуживаем (мы также должны испытывать чувство вины за безработицу 60-х). Зависть и подчинение, навязанное «классом» — вот составляющие проблемы, люди испытывают благодарность за то, что из них делают ягнят на заклание или — в ментальности частных школ, присущей тем, кто у власти — они рады быть отшлепанными Госпожой Маргарет. Как сказала соратница Пи-Орриджа Кэти Акер, это садомазохистское общество. Вина, как и мода, сексуальные стереотипы и расовая гордыня — отличные орудия Контроля. Адольф Гитлер, еще один политик с кошмарными ничтожными идеями, гордый своей твердостью, а не социальными достижениями, сотворил нечто похожее с Германией в 30-е, сжигая книги вместо видеокассет и обходясь без настоящих культурных достижений ради искусственных музеев пропаганды Национал-Социалистической партии. В глазах многих Посвященных Гитлер и Тэтчер — две маски одного лица. Лицо, которое они прячут — это череп со змеей внутри — лицо Смерти. Всё то же неизменное лицо Контроля. В конце концов, социализм и консерватизм оказались на практике взаимозаменяемы. Идентичны, за исключением мельчайших деталей. Единственный способ сохранить здравый смысл — постигать все на опыте.
Искусство Храма должно быть оскорбительно для агентов Контроля, если оно способно информировать. Оно не может позволить себе, чтобы его поглотили и делали на нем деньги — как на Вагнере — если оно имеет какую-то социальную ценность. Оно должно также включать в себя культуру прошлого, не замыкаясь на настоящем, и отвергать все соображения «хорошего вкуса» (последнего прибежища тупиц) и социальной приемлемости. Оно должно любить себя, если хочет узнать что-то о себе. Горькое сожаление Гете о Германии могло бы принадлежать Пи-Орриджу, говорящему о современной Британии.
Либералы активно осуждали Пи-Орриджа за посещение печей Освенцима в середине 70-х. О PTV до сих пор склонны думать как о чем-то фашистском, особенно люди, которые обвиняли связанные с Пи-Орриджем группы «Death in June» и «A Certain Ratio» в сходных наклонностях (несмотря даже на то, что группа Брайана Топпинга «A Certain Ratio» получила свое название по строчке из «801» Брайана Ино «Looking for a certain ratio»/Ищу некий смысл/ и ее участники принадлежат к различным национальностям). Дженезис говорит, что его посещение лагеря смерти (предпринятое, когда он навещал друзей в Польше) послужило ему напоминанием об опасности и ужасе человеческой «глупости».