В Соединенном Королевстве насчитывается 125 000 тысяч полицейских. (Недавно полиция запросила об увеличении штата на 15 000 единиц). Плюс различные специалисты отделов внутренней безопасности, как МИ-6, Си 13 и Специальное отделение.
В любое время эти гражданские силы могут получить поддержку военных, чья численность составляет около 250 000 человек. Последний раз армия призывалась для поддержания порядка на улицах городов Соединенного Королевства в 1969 году. Помимо этого в Англии их использовали для подавления забастовок, таких, как например Стачки Докеров в 1970-х годах, которые «отражались» на национальных интересах.
Охраной правопорядка в большинстве случаев, разумеется, занимается полиция. Вопреки пустой риторике, которую так любят повторять, они — вооруженные силы. (А бы это было не так, 5-летний Джон Шортхаус, случайно застреленный полицией в 1985 году, был бы жив и по сей день. Лондонец Стивен Уолдорф не был бы искалечен градом полицейских пуль в тот момент, когда он просто садился в свою машину возле светофора. За время пребывания Тэтчер у власти с 1979 года, не были бы убиты полицейскими пластиковыми пулями четырнадцать человек). Разумеется, полиция вооружена, и это, возможно, даже необходимо, но пусть они не притворяются безоружными.
Полицейский арсенал только в Англии и Уэльсе включает в себя свыше 30 000 пластиковых пуль, 2 000 газовых зарядов, оглушающие гранаты, 9-миллиметровые автоматы «Хеклер и Кох» (созданных в Германии, но тайно производящихся в Соединенном Королевстве), ружья «Паркер Хейл», пистолеты «Смит-энд-Вессон», бронированный транспорт и другое оружие.
Полиция не делает секрета из того, что они, главным образом — тяжелая артиллерия государственной машины, и требует от рекрутов скорее определенного уровня физической, нежели интеллектуальной подготовки. Полиция предназначена для насаждения законов, разрабатываемых правительством. Законы толкуются в судах судьями, назначаемыми лорд-канцлером. Это основные составляющие законодательства. Действия системы диктуются теми, кто находится наверху, в правительстве. Эта позиция подтверждается не только большим количеством новых законов, которым подчиняются британцы, но также и приоритетным финансированием Полиции и других применяющих право органов.
Хотя лист ожидания Национальной Службы Здравоохранения вырос на 70 % с момента прихода Тэтчер к власти и число бездомных увеличилось на 500 000 человек с момента прихода к власти тори в 1979 году, за последние 10 лет правительство увеличило затраты на Закон и Порядок более чем на 35 % (это обходится нам в 6 500 000 000 фунтов стерлингов в год). Затраты на одну только полицию, даже со скидкой на инфляцию, возросли более чем 50 % по сравнению с 1977 годом. Можно было бы предположить, что такое значительное увеличение затрат должно остановить постоянный рост преступности, но это далеко не так. Например, за это время количество краж со взломом выросло на 61 %, случаев воровства почти на 40 %. А с 1979 года, при правительстве тори, правительстве «Закона и порядка», количество зарегистрированных правонарушений выросло с 2,3 миллионов в год до 5,5 миллионов, в то время как раскрываемость упала с 42 % до 35 %.
Возможно, сама полиция не несет за это ответственности. Их время не должно тратиться на рейды на книжные магазины, кинотеатры и телестанции.
Правительство Тори так же, безусловно, увеличило объем работы полиции, изобретая новые правонарушения, вводя новые законы и корректируя существующие. Кажется, правоохранительные органы и государственные обвинители получают все больше и больше власти. Больше поводов для ареста. Больше поводов для обвинения.
Закон об Общественном порядке от 1986 года — один из таких примеров. Помимо всего прочего, он выдвигает совершенно новое обвинение, так называемое «нарушение общественного порядка» (под этим может подразумеваться, что угодно) и к тому же дает полиции право запрещать мирные, ранее легальные марши и митинги протеста, посягая на вековое право британской общественности организовывать мирные собрания, марши и общественные демонстрации.
Местная полиция может запретить демонстрацию, если они посчитают, что она может нарушить «жизнь общества» (дорожное движение и удобства покупателей). В отличие от Москвы, где сейчас наступила эра Гласности и можно увидеть демонстрации, проводящиеся без получения разрешения полиции, если вы, невзирая на полицейские запреты, попытаетесь в Британии организовать какую-либо демонстрацию, то теперь за это вы можете получить срок до трех месяцев и штраф, даже если это была мирная демонстрация. (Еще до того, как новый Закон вошел в силу Министр внутренних дел имел право запрещать демонстрации и марши, и эта антидемократическая привычка получила широкое распространение при теперешнем Правительстве, поскольку вмешательство государства во все сферы жизни стало более допустимо. Между 1970 и 1980 годами было запрещено 11 демонстраций, большинство из них в Северной Ирландии. С 1981 по 1984 было запрещено 75 демонстраций по всей стране).
На Севере Англии по обвинению в «нарушении» нового закона об Общественном порядке был арестован отец семейства, из-за того, что вечеринка в честь дня рождения его сына была сочтена слишком шумной. В Херефорде, в соответствии с новым законом была арестована уличная театральная труппа, за распевание песен о любимом Премьер-министре. В Лондоне, в декабре 1987 года за вывешивание постера с Маргарет Тэтчер было арестованы четыре человека.
Новый закон так же дал полиции право власти запрещать собрания любых групп свыше двадцати человек. Они уже запретили ряд поп-фестивалей и футбольных матчей. Теперь «Закон об Общественном порядке» и «Закон о Спортивных соревнованиях» от 1985 года, наряду с новыми же законами о Профсоюзах могут быть использованы полицией для задержания любого человека, чьи действия ей не понравятся. Например, если вы направляетесь на какое-то спортивное мероприятие в мини-автобусе с двумя-тремя своими друзьями, полиция может остановить и обыскать вас. Если в вашем автобусе есть емкости с алкоголем, вас могут арестовать. Этот довольно нелепый закон — несвоевременный, неумный ответ на единичную трагедию на стадионе «Эйзель» и скандальные репортажи в бульварной прессе о насилии на футбольных матчах. Как обычно, Правительство пренебрегло свободой личности и выпустило закон, который никак не повлияет на драки на футбольных матчах.
И Альянс и лейбористская партии поклялись отменить этот закон, если они придут к власти на выборах 1987 года, но поскольку закон почти не получил огласки, никто не позаботился включить его в предвыборную программу.
Не подлежит сомнению тот факт, что многие простые полицейские все больше возмущаются тем, что нынешнее правительство использует для усиления тоталитарного режима. К несчастью, сейчас немногие из таких благородных офицеров выдвигаются на руководящие посты в силовых структурах. Такая работа достается таким, как Джеймс Андертон, или менее известным офицерам, вроде Майка Диксона, Президента Ассоциации Полицейских суперинтендантов. В сентябре 1987 года Ассоциация добилась, чтобы присяжных ставили в известность о предыдущих полицейских записях на обвиняемого до начала процесса, все понимают, к каким последствиям это приведет. Защищая свою позицию, суперинтендант Диксон сказал, что «сейчас гражданские свободы вынуждены сделать шаг назад». Возможно, мистер Диксон должен был сказать «еще один шаг назад», поскольку бесчисленное множество примеров отползания назад уже надежно зафиксированы в Законе, либо в скором времени окажутся в своде законов.
Билль об Уголовном судопроизводстве — еще один такой пример. Традиционно адвокат защиты мог, без объяснения причин, дать отвод трем присяжным до того, как дело будет заслушано. Это давало защите право отклонить всякого, кто, по их мнению, может по каким-либо причинам оказаться небеспристрастным судьей (гипотетический пример — если темнокожий человек увидит среди присяжных белых скинхедов, он может отвести их кандидатуры). Новый билль правительства намеревается полностью отказать людям в этом надежном и проверенном праве отвода без указания причины. Меж тем в других странах, таких как США, происходит прямо противоположное, права защиты на отвод присяжных расширяются. И вновь попираются извечные права гражданина, а шансы Государства вынести осудить человека за преступление, возрастают, вопреки мировым тенденциям.