Когда ему было четыре года, его лечили от астмы стероидами, и его вера в медицину была (и остается по сей день) подорвана, когда выяснилось, что побочным эффектом лечения стало необратимое разрушение надпочечной железы, так что его организм стал неспособен самостоятельно производить жизненно необходимое вещество и он должен был постоянно принимать дозы адреналина в форме таблеток.
Ежедневная потребность тела в адреналине, разумеется, варьируется, искусственная доза, в виду ее необходимости, постоянно высока, а это значит, что не все принятое вещество будет использовано — тело просто впитывает и расщепляет излишнюю дозу. Но любой химик скажет вам, что продуктом расщепления адреналина может быть нечто, напоминающее ЛСД-6. Достаточно безвредно, но это означает, что Пи-Орридж испытывает постоянный, хотя и бесконечно малый, приход все последние 30 странных лет.
«Нормальные люди испытывают то же самое, что и потребители мескалина, когда подхлестывают свои надпочечники сильной яростью или страхом… Потому что когда адреналин разлагается, он производит адренохром — и происходит интоксикация, сопровождающаяся некоторыми симптомами, которые вызывает прием мескалина. Это может вызывать непродолжительное отключение от реальности — осознание, усиленное ощущение восприятия обычных предметов, реальных или воображаемых, и усиление страха и ярости».
Фото: TG в Garageland; Дженизис Пи-Орридж; Паула Пи-Орридж.
Этот факт был поразительным образом подтвержден, когда Джен экспериментировал с галлюциногенными веществами в 60-е — однажды с опасностью для жизни он принял двенадцатикратную дозу ЛСД и был крайне разочарован тем, что состояние его осталось почти в пределах нормы. «Краски ковра стали немного ярче», — в то время, как его друг ползал по потолку, полностью отъехавший.
Вместе с тем, он был довольно обычным ребенком, хотя в прошлом весело признавался, что был более сексуально активным и злобным в раннем возрасте, чем большинство, получая удовольствие от таких вещей, как, например: однажды он пробежал по городу в густом тумане с членом наружу (собственно, он остается эксгибиционистом и по сей день!). Еще один ключ к тому, что произойдет потом: когда ему было девять, он прошел через фазу, когда ему ничего так не нравилось, как уйти в поле в одиночестве и из прутиков, клубков травы, палок и камней строить… алтари.
«Я проводил долгие часы, трудолюбиво размечая и расчищая территорию, и усердно строил их. И я помню, что получал огромное удовольствие от мысли, что с первым порывом ветра или ливня их унесет».
Даже тогда девятилетний минималист получал больше удовольствия от процесса Творения, чем от самого результата.
К двенадцати годам, записывая песни и стихи, он все еще оставался вполне нормальным школьником. Маленький рост и субтильное сложение сделали его мишенью хулиганов, и без сомнения, что один из его нынешних интересов — вера в концепцию и практику самозащиты произошел отсюда. Однажды он «защищал» себя в классе перочинным ножиком и был удивлен, увидев, как кровь сочится из тела его противника. Этот опыт был поверен винилу десятилетия спустя, в песне «Кровь на полу».
В возрасте семнадцати лет он, по-видимому, разочаровался в том, что нормально, в том, что предлагает жизнь, особенно из-за того, что его не любили и дразнили определенные люди из школьного персонала. И тогда он наткнулся на идею, которая, опять же, была использована в нескольких случаях в его последующей жизни. Он бил противника его же оружием, поступая вопреки людским ожиданиям. Уже агностик, если не полностью оперившийся анти-христианин, он стал секретарем Христианского дискуссионного кружка шестого класса.
«С тех пор я был защищен от всего, даже когда вел себя очень плохо, потому что я был секретарем Христианского дискуссионного кружка, и по определению не мог не быть хорошим мальчиком. И именно тогда я понял, что реакция, обратная обычной, часто производит мощный эффект. Зачастую биться о кирпичную стену гораздо менее конструктивно, чем обойти ее вокруг и жать кому-то руку, пока ты тайно несешь бомбу в заднем кармане».
К 18 годам он уже вел занятия в воскресной школе. «Я делал это потому, что меня тогда интересовала структура, мне хотелось понять, как обучают людей. Занимаясь этим, я просто учил детей быть заботливыми, и не причинять сознательно вред окружающим. Тонкую паутину христианства я просто использовал как камуфляж для этого. Меня воспитывали христианином». (что удивительно, англиканцем, а не католиком). «Я должен был ходить к причастию каждую неделю и пить кровь. Единственное, что было в этом хорошего — смотреть, как очень уважаемые люди стоят на коленях и хлещут кровь и едят человеческую плоть. Помню, что в детстве был ужасно разочарован, когда обнаружил, что это была не настоящая кровь. Почувствовал, что меня надули. Может быть, поэтому я с тех пор разочаровался в христианской церкви». Ну, ведь в этом и есть суть христианства. Ни плоти, ни крови.
Сдав экзамены, он поступил в Халльский Университет, выбрав говорящий за себя список предметов — философия, социология и управление — сущность структуры общества. Он отверг совет пойти в Колледж Искусств, считая это «слишком очевидным» шагом, и что там он не получит какие-либо практические навыки, которых он не сможет постичь самостоятельно, когда и если они понадобятся (никто, например, не читал ему курса по использованию студии звукозаписи).
Проблемный студент паршивого, по его словам, курса, он бросил его и жил в нескольких коммунах хиппи в сквотах по всей Англии. И с тех пор он начал втягиваться в Искусство Перформанса, и его проза и поэзия расцвели пышным цветом. Он писал в несколько журналов, включая знаменитый «OZ», и другие, такие как «I.T.», «MOLE» и его собственный, «WORM». «Литературное приложение Таймс» назвало его «самым многообещающим молодым поэтом Британии». Говорят, что издательство «Faber» с интересом присматривалось к нему, а такие личности, как Ричард Мерфи, и Филип Ларкин, человек, разоблачивший наркотическое привыкание к образу Поэта-лауреата, пытались убедить его стать серьезным (как они сами) поэтом.
В мозгу Джена уже начали выкристаллизовываться необычные идеи, так что вместо этого славный парень присоединился к грязной банде Ангелов Ада — удовлетворив орально шестерых из них в качестве его посвящения — и затем продолжил свои искания в областях коммуникации, избегавших письменного слова. Перфоманс, музыка и визуальное искусство. Он глубоко втягивается в деятельность групп, таких как (не смейтесь) «Взрывающаяся Галактика», «Транс Медиа Исследования» и (с подругой, художницей и порномоделью Кози Фанни Тутти — сейчас работает в Институте творческих технологий) COUM, чьим логотипом был полуэрегированный пенис с каплями спермы, а под ним слова: «Мы гарантируем разочарование».
Примерно в это время Джен нашел себе союзника в помятом костюме — Уильяма Берроуза. Все началось, когда Дженезис, как поклонник, написал письмо, на которое писатель ответил. Тогда Джен послал ему коробку из-под обуви с гипсовой рукой без большого пальца, а в ней спрятал типично загадочную записку: «мертвые пальцы большой палец», добавив только имя и номер телефона.
Когда, несколько дней спустя, Джен прибыл домой, его друг — и такой же джанки, как Берроуз, — сказал ему, что кто-то звонил в его отсутствие.
— Кто это был?
— Какой-то идиот, утверждающий, что он — Уильям Берроуз.
— Это, возможно, и был Уильям Берроуз. Что ты ему сказал?
— Вот дерьмо. Я сказал ему «отъебись». Я просто сказал Уильяму Берроузу, чтобы он отъебался и не пиздил.
К счастью, Берроуз добился своего и пригласил Пи-Орриджа в свою квартиру на Дьюк-стрит. С тех пор эти двое стали друзьями, и результатом стали появления «Дяди Билла» на серии представлений «Последняя Академия», организованной Храмом в кинотеатре Ритци в Брикстоне. Трехдневное представление, созданное Пи-Орриджем, включало перформансы «23 Skidoo», «Cabaret Voltaire» и чтения поэта Джона Джиорно (некогда любовника Гинзберга, известного также по фильму Уорхола «Sleep»), Брайона Гайсина, Кэти Экер и дебютное выступление PTV. Пи-Орридж также является гордым владельцем, возможно, самой полной в стране коллекции книг, видеозаписей и памятных вещей, связанных с Берроузом. Именно его пригласило Би-Би-Си, чтобы он рассказал о Берроузе на Радио Один по случаю выхода в свет видеозаписей Дяди Билла, сделанных Factory/IKON, а также именно он в 1984 году снабдил оператора Би-Би-Си 2 Алана Йентоба множеством материалов из своей коллекции для документального фильма «Арена» о жизни Берроуза.