«О; это чудесные люди, они всегда горят желанием помочь своим соседям». Человек сказал путнику: «Точно таких же людей ты найдешь и здесь».
Когда второй путник пошел дальше, друг того человека, который отвечал на вопросы, спросил у него, почему он дал два разных ответа путешественникам: «Ты сказал одному что он найдет в городе ужасных людей, а второму путнику ты сказал, что он найдет хороших людей».
Второй человек ответил: «Повсюду есть хорошие и плохие люди. Если ты встречаешь в основном хороших или плохих, то это потому, что ты привлекаешь именно таких людей к себе».
Мой ученик стал доброжелательнее к людям, с которыми он знакомился в своем новом месте жительства в Калифорнии. А другой ученик начинает становиться дружелюбнее к людям у себя на работе.
Волшебная страна — это то место, где вы находитесь прямо сейчас, если отбросить весь тот абсурд, который происходит от оформления образа.
В иудаизме не положено создавать образ Бога. В Библии это поясняется на примере «золотого тельца»[3], но смысл этой заповеди относится к вашему образу самого себя. Представьте себе золотого тельца. Телец — это, по-современному говоря, просто бычок. Но это бычок из золота. Иногда мы сами можем быть бычками, сделанными из золота.
Мы стараемся начистить наши образы, чтобы они сверкали. Мы отделяем себя от других, сожалеем о других и указываем на себя как на образцы того, что должно быть.
Но что происходит, когда вы действуете из вашего истинного «я»? Вы обнаруживаете, что вы на самом деле не являетесь обособленной, отдельной вещью, расположенной посреди огромного мира. Когда вы освобождаетесь от образа, то остаетесь с полнотой вашего опыта. Вы больше не можете указывать на ту или другую вещь как на себя, как будто все остальные не являются тоже частью вас.
Иисус очень хорошо объяснил этот процесс освобождения от само-образа, метафорически описав его как апокалипсис, «второе пришествие». Это выглядит так, как будто ваш мир воистину приходит к концу, но затем небо вспыхивает светом от края до края, когда вы понимаете, что тот мир, который кончается, построен из вашего собственного самообмана (покрытого золотом). И еще это похоже на ситуацию, когда вам говорят, что любят вас, а затем лгут вам. С одной стороны, вы думаете, что ведь эти люди сами говорят, что любят вас. Но, разобравшись в ситуации чуть лучше, вы начинаете сомневаться во всем, что вам говорят.
Но спустя какое-то время вы привыкаете к такому лицемерию и, хотя вам может это и не правиться, вы понимаете и принимаете его как естественное явление. Вы осознаете, что вы тоже делаете ошибки, и просто начинаете наблюдать за собой. Каждое событие является уроком, благодаря которому вы можете больше узнать о мире, а не поводом для жалоб. Вы можете видеть, что делают другие люди, и все-таки любить их. Так вы перестаете отделять себя от других людей или от окружающего мира.
Вдруг оказывается, что вы охватываете все пространства. У вас огромная глубина. Вы впускаете все свои переживания в свое сердце. Нет такой части вашего осознания, которая бы не была вами. Ничто не может охватить всего вашего существа.
Это состояние не делает вас всемогущим, божественным или богоподобным. Вы все то же небезупречное существо, которым были всегда, по вы отождествляете себя со всем окружающим миром, а не только с этим разделяющим и недовольным умом.
Это великое чудо, когда вы действительно начинаете воспринимать окружающий мир как часть себя. Согласно дзэнскому изречению, «Внутреннее и наружное сделаны из одной и той же плоти». Когда достигается это состояние бытия, случается одна «ужасная» вещь. Нет ничего, лучше чего можно было бы быть, и никого, кто мог бы достигать этого улучшения, поэтому вы не можете быть недовольным. Что бы вы ни делали для других, вы делаете также и для себя.
Чудо и в том, что это состояние вообще достигается, ибо нет никого, кто мог бы достигать его. Или, как это передано в Евангелии истины, кажется, что эти несоизмеримые переживания и восприятия соединяются в общей тождественности, а эта общая тождественность (ваша истинная тождественность) переживается вся сразу: «они смогли выйти сами», в то время как раньше «они не могли постичь или познать того, в ком они были». Это ли не чудо!
«Знание, в котором сходятся все его эманации» — это признание того, что все ваши переживания, весь ваш опыт есть часть вас, а не что-то внешнее.
Это требует ответственности и, что хуже всего, усилия. Вы принимаете ответственность за свою жизнь, за все эманации, и прилагаете усилие, чтобы быть творческим в своей жизни. (Я обнаружил, что многие люди питают отвращение к этим двум словам.)
Когда вы прекращаете свои битвы (недовольство) с окружающим миром, то обнаруживаете, что и битвы внутри вас тоже прекратились. Ибо внешнее есть внутреннее.
Один из моих учителей объяснял, что многие люди любят битвы, поскольку ярость заставляет тело производить эндорфины, натуральные химические соединения, улучшающие наше самочувствие, но и вызывающие привыкание и зависимость. Поэтому они ищут негативные ситуации, чтобы инициировать свое чувство ярости. Испытываемый ими «подъем» интерпретируется как духовный или связанный с «высшими планами» сознания. Им трудно быть среди спокойных, уравновешенных людей, как героинщику трудно отказаться от своего наркотика.
Принятие окружающего мира как части себя — это процесс сродни процессу «спрыгивания» с наркотика. Напряжение в наших телах является отражением нашей зависимости от внутренних битв. Освобождение от зависимости от умственного программирования (которое и вызывает эти битвы) может переживаться как конец света.
Когда ученик Тайцзи впервые приступает к изучению Формы, он чувствует себя очень неуклюжим. Движения и положение каждой части тела подчиняются очень точным правилам. И все тонкости Формы — это «эманации» Формы.
Но откуда эманируют эти эманации? Поначалу они приходят из ума, который думает о каждой позиции, о каждом движении и т. д. В этот период Форма — это эманация ума.
Учитель может видеть качество ума ученика по его Форме.
На второй стадии изучения Формы ученику советуют замечать, как каждое движение влияет на каждую часть тела, — как сжатие одной мышцы для движения бедер, например, требует подстройки всех остальных мышц, чтобы тело сохраняло равновесие.
Ученик все лучше и лучше знает, как все части тела работают друг с другом. Внимание ученика затем направляется на то, как на все части тела воздействует дыхание. Затем — как на все это влияет поверхность пола. Затем — как влияет сосредоточение ученика.
И так продолжается, пока все аспекты Формы не будут пережиты как живое «сообщество». Это сообщество не обязательно управляется одним начальником («я»), оно больше похоже на сложную экологическую систему.
В этой точке вводится учение об образности. Ученику дается какое-нибудь отдельное переживание. Он может пощупать кусок ткани, посмотреть на текущую воду или падающий лист, пожевать резинку — в общем, любое ощущение подходит. (В нашей школе часто держат в руках змей или смотрят им в глаза.) Выполняя Форму, ученик сосредоточивается на этом переживании и находит, что Форма каким-то образом становится выражением этого переживания.
Чтобы на самом деле достичь этого, ученику следует отказаться от собственного само-образа и заменить его тем переживанием, над которым он работает. Это позволяет творческому началу взять на себя больше контроля, чем было у тех жестких образов, которые были впрограммированы в ученика.