– Водительские права, включая разрешение на перевозку крупных грузов, – уверила она меня. – Все в полном порядке.
– Он бы вас без этого не послал. А как они к вам попали?
– Возила своих гунтеров <Гунтер – охотничья лошадь.>, – сказала она как бы между прочим. – А также лошадей на выездку и скачки. Есть еще вопросы?
Судя по всему, она водила роскошные фургоны, имеющие просторное жилое помещение перед стойлами, этакий мотель-люкс на колесах. Такие можно часто видеть на соревнованиях по конкуру в Бадминтоне и Бурли. По-видимому, она была известна в этом мире, слишком многие знали ее в лицо, что вряд ли было удобно в данном случае.
– Может, я вас знаю? – предположил я.
– Не думаю. Я не участвую в скачках.
– Да, – заметил я робко, – но, работая здесь, вам не мешало бы знать, где находятся ипподромы.
– Патрик сказал, у вас есть карта.
“Патрик, – подумал я, – совсем сошел с ума”. Она явно развлекалась, наблюдая за моими очевидными сомнениями.
– Мои фургоны – это только транспортное средство, – заметил я. – Никаких там холодильников, плит или туалетов.
– У них двигатели “Мерседес”, верно? Я удивился и утвердительно кивнул.
– Я – хороший водитель. Я ей поверил.
– Тогда договорились, – сказал я.
Еще я подумал, что неважно, какой она сыщик, а вот еще пара рук на руле мне нужна позарез. Мне страшно было подумать, что скажут о ней Харв и Джоггер.
– Ну и прекрасно, – буднично сказала она и после секундной паузы спросила:
– Вы получаете “Лошади и гончие”?
Я взял со стола последний непрочитанный номер журнала и подал ей. Она быстро пролистала его, пока не дошла до многочисленных частных объявлений в конце. Нашла раздел, посвященный перевозкам лошадей, где я раз в месяц рекламирую свою фирму, и постучала по странице розовым ногтем.
– Патрик спрашивал, видели ли вы это? Я взял из ее рук журнал и прочитал указанное место. В рамке, шириной в одну колонку, было напечатано простое объявление:
ПРОБЛЕМЫ С ТРАНСПОРТОМ?
Можем помочь.
Все, что пожелаете.
Далее следовал номер телефона.
Я нахмурился.
– Да, видел. Оно повторяется время от времени. Довольно бессмысленное, по-моему.
– Патрик хочет, чтобы я проверила.
– Никто, – возразил я, – не станет рекламировать услуги по перевозке контрабанды. Это немыслимо.
– Может, стоит попробовать?
Я передал ей радиотелефон.
– Пробуйте.
Она набрала номер, послушала, сморщила нос и выключила аппарат.
– Автоответчик, – коротко отрапортовала она. – Назовите имя и номер телефона, вам перезвонят.
– Мужской голос или женский?
– Мужской.
Мы молча посмотрели друг на друга. Хоть я и не видел ничего зловещего в данном объявлении, я предложил:
– Может, Патрик Винейблз использует свои связи в “Лошадях и гончих” и выяснит, кто заказывал это объявление?
Она кивнула.
– Он собирается сделать это завтра. Несмотря на мои сомнения, это впечатляло, и я пошел к столу, чтобы свериться с графиком.
– Я должен завтра отправить два фургона на скачки в Тонтон, – заметил я. – Пат, одна из моих водителей, больна гриппом. Вы можете взять ее фургон. Он на четыре лошади, но вам придется везти только трех. Можно ехать за другим фургоном, тоже направляющимся в Тонтон, так вы прибудете вовремя и куда надо. Забрать лошадей я пошлю с вами Дейва. Он хорошо знает эту конюшню. Потом завезете Дейва на ферму и поедете за другим фургоном.
– Хорошо.
– Лучше бы не приезжать на работу в этой вашей машине.
Она улыбнулась, сверкнув зубами.
– Утром вы меня с трудом узнаете. Как мне к вам обращаться? Сэр?
– Фредди сойдет. А мне к вам?
– Нина.
Она поднялась, высокая, собранная, каждый ее дюйм – полная противоположность тому, что требовалось мне. Ездка в Тонтон, решил я, будет для нее первой и последней, особенно когда дело дойдет до чистки фургона по возвращении домой. Она пожала мне руку – ее рука была сильной и сухой – и не торопясь направилась к машине. Я проводил ее до дверей и посмотрел, как алое чудо с типично мерседесовским сытым урчанием выезжает со двора.
О зарплате, вспомнил я, никто и не обмолвился. Роза потребует от меня данные. Даже выполняя секретное задание Жокейского клуба, не удастся обойтись без бумажной волокиты.
С точки зрения занятости воскресенья – относительно тихие дни, только половина фургонов в разгоне. И в это воскресенье тоже можно было подумать о недостатке водителей: Харв, Джоггер и Дейв, а также кое-кто еще могли взять выходной. Многие водители любят работать по субботам и воскресеньям, так как получают больше, но мне повезло с ними, как с командой, поскольку все они не любили, когда работа уходила к конкурирующей фирме, и готовы были работать в свой законный выходной, лишь бы избежать этого. Закон четко устанавливал периодичность работы и отдыха, и мне иногда с трудом удавалось убедить их, что меня могут оштрафовать, если они уж слишком явно нарушат его.
Как и все, связанное со скачками, работа на лошадиных фургонах была скорее образом жизни, чем способом зарабатывать деньги, так что здесь работали только те, кому это нравилось. Еще требовались выносливость, чувство юмора и умение приспосабливаться. Бретт явно занялся не своим делом.
Слухи о его уходе быстро распространились среди заинтересованной публики, и еще до одиннадцати утра объявились два претендента на его место. Я отказал обоим: один сменил слишком много мест работы, а второму было уже за шестьдесят, и он не выдержал бы физических нагрузок и не смог бы работать сколь-либо продолжительное время.
Я позвонил Харву и объявил ему, что вместо Пат временно нанял женщину-шофера, пока та не выздоровеет. Она поедет в Тонтон, куда должна была ехать Пат.