– Зачем ты их пригласила?
– Да мы живем практически бок о бок, черт побери. Мы всегда их приглашаем.
Я постарался сделать все, что мог, но оторвать Тессу от Бенджи оказалось невозможно. Тесса обожала шептаться и спокойно поворачивалась спиной, чтобы никто не слышал, что она там шепчет Бенджи на ухо. После пары попыток я оставил Бенджи продолжать изображать из себя дурака.
Брюс Фаруэй явно заинтересовался Лорной, прелестной сестричкой, полной самых лучших намерений. Сюзан стояла, взяв Хьюго под руку, и жизнерадостно беседовала с Майклом о лошадях. Интриги и хитросплетения, характерные для деревни, связанной со скачками. Смена партнеров, и танцы продолжаются.
Мы съели великолепную баранину на ребрышках с хрустящим жареным картофелем, приготовленную Моди, а затем ореховое мороженое с медом. Я сидел между Моди и Дот и вел себя достойно.
Младшие дети болтали что-то о кролике, убежавшем в сад, и о том, что количество этих зверьков возросло за последний год.
– В один прекрасный день всех отправлю к мяснику, – мрачно сказала мне Моди. – Они сбегают из клетки и едят мои георгины.
– Одного кроля не хватает, – настойчиво повторяла ее младшая дочка.
– Ну откуда ты знаешь? – спросил Майкл. – Их такая уйма.
– На прошлой неделе было пятнадцать, а сейчас только четырнадцать. Я считала.
– Может, собаки одного съели?
– Папа!
Лорна оживленно беседовала с Брюсом Фаруэем о скаковых лошадях, отправляемых на пенсию, – ее последнем благотворительном начинании. Брюс слушал с интересом. Просто глазам не верилось.
Разговор перешел на Джерико Рича и его дезертирство из конюшен Майкла.
– Неблагодарная скотина, – сердито заметил Майкл, – И это после стольких побед.
– Ненавижу его, – сказала Тесса с таким чувством, что отец резко повернул к ней голову.
– И отчего же, позвольте спросить?
Она пожала плечами, упрямо сжав губы и отказываясь отвечать. В свои семнадцать лет она постоянно была чем-то недовольна. Хотя ей никогда не приходилось в чем-либо нуждаться, она никак не могла смириться со своим положением баловня судьбы. Она была взбалмошной и любила меня не больше, чем я ее.
Ее глуповатый шестнадцатилетний брат Эд ляпнул:
– Джерико Рич хотел переспать с Тессой, а она не хотела, вот он и забрал лошадей.
За свой талант заставлять всех мгновенно замолкать Эд был вполне достоин “Оскара”. И тут в зловещей тишине раздался звонок в дверь.
Появился констебль Сэнди Смит. Извинившись, он сказал Майклу, что ему нужен доктор Фаруэй, а также Фредди Крофт.
– Что случилось? – спросил Майкл. Сэнди вышел со мной, доктором и Майклом в переднюю и сказал:
– Фредди, этот твой механик... Джоггер. Его только что нашли мертвым у тебя на ферме. В смотровой яме.
Глава 4
У Джоггера была сломана шея.
Мы стояли и сверху вниз смотрели на него, на его голову, повернутую под таким углом к телу, который невозможен при жизни.
– Свалился туда, наверное, – заявил Фаруэй с таким видом, как будто это было совершенно очевидно-Стоящий с другой стороны ямы Харв встретился со мной взглядом, и я понял, что он так же, как и я, думал, что Джоггер мог свалиться случайно в смотровую яму, только если он был в стельку пьян, да и то скорее всего его спас бы инстинкт.
Как будто прочитав мои мысли, во всяком случае первую их половину, Сэнди Смит вздохнул.
– Вчера он здорово набрался в кабаке. Все про какие-то присоски разорялся. Я забрал у него ключи от машины и сам отвез его домой. Иначе пришлось бы его арестовать за вождение в пьяном виде.
Брюс Фаруэй надменно спросил у него:
– Вы жену его известили?
– Холост, – коротко ответил Сэнди.
– И никаких близких родственников, – добавил я. – У меня записаны ближайшие родственники всех моих служащих, и Джоггер сказал, что у него никого нет.
Фаруэй пожал плечами, слез по металлической лестнице, прикрепленной болтами к стенке ямы, вниз и склонился над скрюченным телом, слегка дотронувшись до согнутой шеи. Затем, выпрямившись, кивнул и заявил с обвиняющими нотками в голосе:
– И этот тоже мертв.
Казалось, он хотел сказать, что два трупа за четыре дня на принадлежащей мне территории – подозрительный перебор.
Майкл Уотермид, который оставил своих гостей заканчивать вечеринку по своему усмотрению и последовал за мной на место трагедии, с любопытством спросил:
– В каком смысле тоже?
– Он имеет в виду попутчика, – ответил я. – В четверг.
– Ах да. Конечно, я совсем забыл. Когда они возвращались после доставки двухлеток Джерико. – При воспоминании о Джерико его лицо благородного патриция искривилось, и стало ясно, что он еще не успел переварить ту откровенную информацию, которую походя выложил Эд.
Как я понимал, присутствие Майкла в моем сарае в настоящий момент было вызвано смесью откровенного любопытства, дружеского желания помочь и типичного, присущего многим чувства ответственности, которое значительно помогало английской деревенской жизни оставаться в разумных рамках. К тому же он придавал особый вес всему происходящему, на что мы все – Харв, Сэнди, Фаруэй и я – явно были неспособны.
– Он давно умер? – спросил я– В смысле, сколько часов назад? Прошлой ночью? Брюс Фаруэй промолвил нерешительно:
– Он довольно холодный, но все же я бы сказал, что где-то утром.
Все мы понимали, что сказать точнее на данном этапе было невозможно. И в яме, и на улице было холодновато. Доктор вылез из ямы и предложил вызвать машину за трупом.
– А как насчет фотографий? – спросил я. – У меня есть фотокамера в конторе.
Все торжественно согласились с моим предложением. Я прошел через двор, открыл дверь в контору, взял свой “Никон” и вернулся в сарай. Остальные стояли там же, где я их оставил, вокруг ямы, глядя вниз на беднягу Джоггера и неизвестно о чем думая.