– Ага, – сказал Виктор. – Дождаться не могу.
Думминг захлопнул книгу.
– Дождь кончился. Айда за стену, – сказал он. – Мы заслужили выпивку.
Виктор погрозил ему пальцем.
– Только по одной. Надо быть трезвыми, – сказал он. – Завтра выпускной экзамен. Нужен ясный ум!
– А то! – отозвался Думминг.
Разумеется, быть на экзамене трезвым очень важно. Немало славных карьер в областях подметания улиц, собирания фруктов и бренчания на гитарах в подземных переходах взросли из непонимания этого простейшего факта.
Но у Виктора была особая причина оставаться начеку.
Он мог допустить ошибку и сдать экзамен.
Его покойный дядюшка завещал ему небольшое состояние вовсе не для того, чтобы Виктор стал волшебником. Хотя старик этого и не понимал, составляя свою последнюю волю. Он-то думал, что помогает своему племяннику получить образование, однако Виктор Тугельбенд был по-своему смышленым юношей и пришел к следующим выводам.
Каковы достоинства и недостатки жизни волшебника? Ну, ты зарабатываешь некоторый престиж, зато часто попадаешь в опасные ситуации и вечно рискуешь быть убитым своими собратьями-магами. Карьера уважаемого трупа Виктора не привлекала.
С другой стороны…
Каковы достоинства и недостатки жизни студента-волшебника? У тебя куча свободного времени, определенная вольность в плане активного поглощения пива и распевания скабрезных песен, убить тебя никто не пытается, разве что в будничном, анк-морпоркском смысле, а благодаря наследству ты можешь обеспечить себе скромную, но благоустроенную жизнь. Престижа, конечно, никакого, зато ты жив и можешь это осознать.
Поэтому Виктор потратил немалое количество сил на то, чтобы внимательно изучить прописанные в завещании условия, запутанные правила экзаменации Незримого Университета, а также все экзаменационные билеты за последние полвека.
Проходной балл на выпускном экзамене равнялся восьмидесяти восьми.
Провалить экзамен было бы легко. Провалиться может любой идиот.
Но дядя Виктора не был дураком. Одно из условий завещания гласило, что стоит Виктору хоть раз набрать меньше восьмидесяти баллов, поток денег испарится, как плевок на горячей плите.
И в каком-то смысле дядя победил. Немногие студенты в истории учились столь же прилежно, как Виктор. Говорили, что познаниями в магии он может потягаться и с некоторыми из величайших волшебников. Он проводил долгие часы в удобном библиотечном кресле за чтением гримуаров. Он исследовал формы ответов и методы экзаменации. Он переслушивал лекции до тех пор, пока не мог оттарабанить их наизусть. Преподаватели считали его самым одаренным и уж точно самым усердным студентом за последние десятилетия, и тем не менее каждый раз на выпускном экзамене он умело и уверенно набирал ровно восемьдесят четыре балла.
Объяснению это не поддавалось.
Аркканцлер дошел до последней страницы.
Наконец он сказал:
– Ага. Понятно. Жалеешь парнишку, да?
– Думаю, вы не вполне понимаете, о чем я, – отозвался казначей.
– По-моему, все ясно как день, – возразил аркканцлер. – Парень каждый раз пролетает на волосок от выпуска. – Он вытащил один из листков. – Но ведь здесь написано, что три года назад он сдал экзамен. Набрал девяносто один балл.
– Да, аркканцлер. Но он подал апелляцию.
– Апелляцию? Потому что сдал экзамен?
– Он заявил, будто экзаменаторы не заметили, что он запутался в аллотропах октирона в шестом вопросе. Заявил, что не сможет жить с таким бременем на совести. Заявил, что если он несправедливо обойдет более достойных и знающих студентов, то будет терзаться до скончания дней. Как видите, на следующих двух экзаменах он набрал только восемьдесят два и восемьдесят три балла.
– Это почему?
– Мы считаем, что он перестраховывался, мэтр.
Аркканцлер побарабанил пальцами по столу.
– Я этого не потерплю, – сказал он. – Нельзя, чтобы кто-то всю жизнь оставался почти волшебником и посмеивался над нами в, в… во что там люди посмеиваются?
– Полностью с вами согласен, – промурлыкал казначей.
– Нужно его выставить дураком, – решительно заявил аркканцлер.
– Лучше из Университета, мэтр, – поправил его казначей. – Выставить дураком – значит просто тыкать в него пальцами и потешаться над ним.
– Ага. Отлично. Так и поступим, – оживился аркканцлер.
– Нет, мэтр, – терпеливо проговорил казначей. – Дураками он выставляет нас, а мы выставим его из Университета.
– Точно. Устроим выставку, – сказал аркканцлер. Казначей закатил глаза. – Или не устроим, – добавил аркканцлер. – Так ты хочешь, чтобы я ему на дверь указал, да? Ну так пришли его сюда с утречка, и…