Человек вытаращил на него глаза.
- Ты хорошо меня расслышал? - спросил он. - Я говорю о движущихся картинках.
- Ну да.
- Все хотят попасть в движущиеся картинки.
- Спасибо, но нет, - вежливо отказался Виктор. - Не сомневаюсь, это достойное занятие, но для меня движущиеся картинки большого интереса не представляют.
- Это ведь движущиеся картинки.
- Да, - кротко отозвался Виктор. - Я слышу.
Человек покачал головой.
- Признаюсь, я удивлен, - произнес он. - Первый раз встречаю человека, который не рвется участвовать в движущихся картинках. "Вот он точно хочет поработать в движущихся картинках", - подумал я, как только тебя увидел.
- Да нет, спасибо, - повторил Виктор. - Меня это не слишком привлекает.
- А все-таки я перед тобой в долгу.
Щуплый человечек порылся в кармане, вытащил карточку и подал Виктору.
Тот прочел:
ТОМАС ЗИЛЬБЕРКИТ
ИНТЕРЕСНЫЕ И ПОУЧИТЕЛЬНЫЕ КАРТИНКИ
Ленты в одной и двух частях
Голывуд, дом 1
Почти не Взрывоопасно
- На случай, если передумаешь, - сказал человек. - В Голывуде меня все знают.
Виктор уставился на карточку.
- Благодарю, - нерешительно произнес он. - Слушай, а ты, э-э... волшебник?
Зильберкит бросил на него гневный взгляд.
- С чего ты взял? - резко спросил он.
- Ну, магические символы на платье...
- Магические символы? Чем ты смотришь, юноша? Разве ты видишь перед собой сомнительные руны смехотворной и устаревшей системы верований! О нет, это знаки просвещенного ремесла, чей молодой рассвет еще только... э-э... рассветает! Магические символы! - заключил он уничижительным тоном. - И это мантия, а не платье, - добавил он.
Виктор всмотрелся в скопление звезд, полумесяцев и прочих рисунков. Знаки просвещенного ремесла, чей молодой рассвет еще только рассветает, были, на его взгляд, как две капли воды похожи на сомнительные руны смехотворной и устаревшей системы верований, но говорить об этом, пожалуй, было бы неуместно.
- Извини, - сказал он. - Не разглядел.
- Я алхимик, - сообщил Зильберкит, смягчившись лишь отчасти.
- А, свинец в золото и так далее.
- Не свинец, юноша. Свет. Из свинца не получается. Свет - в золото.
- Вот как? - вежливо отозвался Виктор, следуя за Зильберкитом.
Тот доковылял до середины площади и принялся устанавливать там треногу. Собралась небольшая толпа. В Анк-Морпорке нетрудно собрать небольшую толпу. В этом городе живут едва ли не самые благодарные зрители во вселенной. Они готовы глазеть на что угодно, особенно если зрелище таит в себе хоть малую возможность какого-нибудь забавного увечья.
- Может, останешься на представление? - спросил Зильберкит и поспешил по своим делам.
"Алхимик! Дело известное, у алхимиков вечно с головой непорядок, подумал Виктор. - Удивляться нечему".
Но кто будет тратить время и двигать картинки? Многие из них недурно выглядят там, где их повесили.
- Сосиски в тесте! Хватайте, пока горячие! - гаркнул кто-то прямо ему в ухо.
Он обернулся.
- О, привет, господин Достабль, - сказал Виктор.
- Вечер добрый, паренек. Не хочешь ли славную горячую сосиску?
Виктор посмотрел на лоснящиеся трубочки в лотке, висящем на груди у Достабля. Пахли они заманчиво. Они всегда так пахли. А потом, вонзив в них зубы, вы в который раз обнаруживали, что Себя-Режу-Без-Ножа Достабль сумел найти применение таким частям животных, о наличии которых сами животные едва ли догадываются. Достабль справедливо полагал, что с большим количеством жареного лука и горчицы люди способны съесть что угодно.
- Студентам скидка, - заговорщицки шепнул Достабль. - Пятнадцать пенсов. Можно сказать, себя без ножа режу!
Он искушающе приподнял крышку сковороды, выпустив облако пара.
Растленный аромат жареного лука сделал свое злое дело.
- Разве что одну, - осторожно согласился Виктор.
Достабль выхватил сосиску и с обеих сторон пришлепнул ее надрезанной булочкой - точь-в-точь лягушка, на лету схватившая муху.
- Сосиска - объеденье, жизнь отдашь, - бодро пообещал он.
Виктор отщипнул кусочек лука. Пока вроде безопасно.
- А что здесь творится? - спросил он, ткнув большим пальцем через плечо в сторону хлопающего на ветру экрана.
- Представление какое-то, - сказал Достабль. - Горячие сосиски! Славные сосиски! - Он опять понизил голос до привычного заговорщицкого шепота. Слышал, в других городах публика прямо с ума сходит. Они это дело там готовили, прежде чем сюда везти, в Анк-Морпорк.
Они смотрели, как Зильберкит и пара его помощников возятся с ящиком на треноге. Внезапно из круглого отверстия в передней стенке ящика вырвался ярко-белый свет и залил экран. Из толпы послышались ленивые возгласы одобрения.
- А, - догадался Виктор. - Понятно. И это все? Так это же театр теней. Только и всего. Меня когда-то дядя этим развлекал. Ну, двигаешь руками перед каким-нибудь светом, и из теней получаются всякие картинки.
- Да-да, - неуверенно припомнил Достабль. - "Большой слон", "парящий орел". Мой дед такие штуки умел показывать.
- А мой дядя обычно показывал "уродского кролика", - сказал Виктор. Честно говоря, не умел он это делать. Иной раз выходило ужасно неловко. Мы все сидим и гадаем, что это - "удивленный ежик" или "дурностай во гневе", а дядя обижается и уходит спать, потому что на самом деле он показывал "Лорд Генри Прыггс и его солдаты побеждают троллей в битве при Псевдополисе". Не пойму, что тут особенного - обычные тени на экране...
- Не, я слышал, тут совсем другое, - поведал Достабль. - Я недавно продал одному типу двойную особую сосиску, так он и сказал: это, мол, картинки очень быстро показывают. Склеивают вместе и крутят одну за другой. Очень-очень быстро, говорит.
- Слишком быстро нельзя, - строго заметил Виктор. - Если картинки менять слишком быстро, мы их вообще не разглядим.
- Во-во, по его словам, вся штука здесь в том, что не видно, как картинки меняются, - пояснил Достабль. - Их нужно смотреть все сразу. Что-то в этом роде.
- Но они же будут расплываться, - возразил Виктор. - Ты об этом его не спросил?
- Гм... Нет, - признался Достабль. - Вообще-то, он очень быстро ушел. Сказал, что-то у него там разболелось.
Виктор задумчиво посмотрел на остаток сосиски в тесте и в ту же минуту почувствовал на себе чей-то пытливый взор.