Исключение представляли лишь фасады.
Как много лет спустя говаривал Виктор, тот, кто желает понять Голывуд, должен первым делом понять его постройки.
Сначала вы видели стоящую на песке коробку. Кое-как сварганенная двускатная кровля функционального значения не несла - дождей в Голывуде не было никогда. Щели в стенах конопатились старым тряпьем. Окна - просто дыры в стене, так как стекло при перевозке из Анк-Морпорка могло треснуть. А фасад с задней стороны дома выглядел как огромный деревянный щит, удерживаемый сложным переплетением подпорок.
Зато спереди фасад представлял собой крашеную и расписную архитектурную фантазию в стиле баракко - резьба, лепнина и прочие изыски. В Анк-Морпорке люди благоразумно стремились не привлекать внимания и строили очень простые дома, а украшения приберегали для внутреннего убранства. Тогда как Голывуд выворачивал свои дома наизнанку.
Пребывая в несколько одурманенном состоянии, Виктор брел по дороге, которая считалась здесь главной улицей. Кажется, рано утром он проснулся в дюнах. Почему? Он направлялся в Голывуд, но зачем? Этого он вспомнить не мог. Помнил только, что, когда он принимал это решение, оно казалось бесспорным и очевидным. У него была сотня веских причин.
Вспомнить хотя бы одну...
Увы, в мыслях его не было места воспоминаниям. Они были слишком заняты насущной проблемой голода и жажды. Пошарив по карманам, он наскреб всего семь пенсов. Этого не хватило бы и на миску супа, не говоря уж о том, чтобы сытно поесть.
А сытно поесть ему бы не помешало. После сытной еды голова обычно проясняется.
Он начал протискиваться сквозь толпу. Большинство местных жителей, похоже, составляли плотники, но были и другие, тащившие большие плетеные бутыли и таинственные ящики. Все двигались очень быстро, с решительным видом, по каким-то своим очень важным делам.
Все, кроме него.
Он плелся по недавно проложенной улице, разглядывал дома и чувствовал себя кузнечиком, который по ошибке запрыгнул в муравейник. И, казалось, не было...
- Смотри, куда прешь!
Он отлетел к стене. Когда он вновь обрел равновесие, вторую участницу столкновения уже поглотила толпа. С минуту он высматривал ее, а затем со всех ног кинулся следом.
- Эй! - окликнул он. - Прошу прощения! Всего на минутку! Госпожа!
Она остановилась, в нетерпении ожидая, пока он подойдет.
- Ну? - сказала она.
Она была ниже его на голову. О фигуре судить было трудно, поскольку почти вся фигура скрывалась под нелепой пышности платьем в оборках впрочем, не таким уж и нелепым по сравнению с громадным белокурым париком, усеянным кудряшками. Глаза на мертвенно-белом от грима лице были густо обведены черным. В целом создавалась картина ходячего абажура, страдающего от жестокого недосыпания.
- Ну? - повторила она. - Быстрее! Через пять минут я снимаюсь!
- Что?
Она немного смягчилась.
- Ладно, можешь не объяснять, - сказала она. - Ты - новенький. Ничего здесь не знаешь. Куда пойти и с чего начать. И хочешь есть. А денег нет. Верно?
- Да! Но откуда ты знаешь?
- Все с этого начинают. И ты хочешь попробоваться, верно?
- Кем попробоваться?
Она закатила подведенные черным глаза:
- О боги, попасть в движущиеся картинки!
- М-м...
"А ведь хочу, - подумал он. - Я не знал этого, но точно хочу. Да. За этим я сюда и пришел. Как же я забыл?"
- Точно, - сказал он. - Именно этого я и хочу. Хочу, э-э-э... чтобы меня, э-э, попробовали. А как это происходит?
- Некоторые ждут целую вечность. А потом - раз, и их замечают. Девушка оглядела его с нескрываемым презрением. - Слушай, становись-ка лучше плотником. В Голывуде всегда нужны хорошие плотники.
И, повернувшись на каблучках, она исчезла, затерялась в толпе очень занятых людей.
- Э-э-э, благодарю... - произнес Виктор ей вслед. - Спасибо! - Он повысил голос: - Надеюсь, твоим глазам уже лучше!
Виктор побренчал монетами в кармане.
Ну, плотником - это исключено! Тяжелая, монотонная работа. Как-то раз он пробовал стать плотником, и они с деревом быстро пришли к соглашению - он его не трогает, а оно не колется.
В том, чтобы ждать целую вечность, есть некоторые плюсы. Только тебе тогда пригодятся деньги.
Пальцы его нащупали нечто маленькое и неожиданно четырехугольное. Виктор достал это нечто из кармана. Присмотрелся.
Карточка Зильберкита.
Голывуд, дом № 1, представлял собой пару самых обычных лачуг, расположенных за высоким забором. У ворот выстроилась очередь. Она состояла из троллей, гномов и людей. Судя по ряду признаков, они здесь стояли довольно долго. Кое-кто из участников очереди уже имел тот врожденно подавленный вид, который вкупе с манерой, оставаясь на ногах, оседать всем телом приводит стороннего наблюдателя к выводу, что он лицезреет особо выведенную породу, чьи предки стояли еще в первой доисторической очереди.
В воротах дежурил высокий человек мощного телосложения и взирал на очередь с самодовольным видом всех мелких начальников.
- Э-э, прошу прощения... - начал Виктор.
- Господин Зильберкит сегодня больше не принимает, - процедил человек одной стороной рта. - Давай, вали отсюда.
- Но он сказал, если я когда-нибудь буду в...
- А я говорю - вали отсюда, приятель.
- Да, но...
Створка ворот чуть приоткрылась. Выглянуло маленькое испитое личико.
- Нужны тролль и парочка людей. На один день. Оплата как обычно.
Ворота вновь захлопнулись. Человек приосанился и, сложив рупором, поднес ко рту покрытые шрамами руки.
- Ну, вы, чудища! - крикнул он. - Слышали, что человек сказал? - Он окинул очередь опытным взглядом скотовода. - Ты, ты и ты, - ткнул пальцем он.
- Кажется, здесь вкралась ошибка, - услужливо подсказал Виктор. По-моему, вон тот человек стоял первым...
Его отпихнули с дороги. Три счастливчика вошли в ворота. На секунду Виктору привиделся блеск переходящих из рук в руки монет. А потом к нему повернулось красное, злое лицо привратника.
- А ты, - рявкнул привратник, - ступай в конец очереди. И стой там!