Парха. Нет, вы не поняли, я… Я вас проклинаю! Проклинаю! Проклятие, бля! Чтоб у вас микроволновка, бля, взорвалась, и всё вместе с ней.
Парха. Да тут хуже, чем в Румынии. Дурной сон о том, чего и во сне не увидишь. Да это же просто поэзия. Я говорю стихами.
Джина. А, и еще насчет ребенка. Мать моя ведь наверняка забрала его из садика. Когда это было? Подожди… позавчера. В четверг. Я отвела его в садик. Это я точно помню, потому что он вопил как недорезанный, вот так: ыыыыыыыыыыыы. Клянусь. Вот только забрала ли я его? Не знаешь? Я ничего не говорила на тему, что его забирала?
Парха. Погоди, дай сосредоточиться, я теперь о другом думаю.
Джина. Ну так вспомни, говорила я что-нибудь?
Парха. Не знаю, дорогая, в четверг мы еще не были знакомы.
Джина. Факт, это факт, вот именно, думаю, она должна была забрать, потому что всегда его забирает, когда я не могу, к примеру. Ты прав. Именно так и было. Именно так. Вот так стоял и выл. Ыыыы. Как ты думаешь? Да, так оно и было. Разве что она решила мне отомстить и его не забрала.
Парха. А ключи от дома у него в случае чего есть?
Джина. Есть.
Парха. Ну тогда он наверняка пошел домой.
Джина. Да? (Пауза.) Нет у него ключей, ему четыре года, идиот.
Парха. Вот только не идиот, пардон, мадам, но мы не настолько близко знакомы. Хотя… может, ты и права: как я мог отдать первому встречному пять тысяч?! Нет, исключено, это исключено. Пять тысяч, ты представляешь, сколько это денег? Некоторые за такие бабки собственное говно бы съели, да на них можно участок купить, с домом, с забором, виллу в Белостоке.
Джина. Вообще-то, я даже не уверена, что его туда отвела. Вполне возможно, что, может, он у матери остался. Очень даже не исключено. Играет себе в суперменов и строит кубики «Него», он умеет себя занять.
Парха. Все, хватит долдонить не в тему, кончай, у меня завтра в восемь утра съемки, и это теперь самое важное, что мы должны сделать.
Джина. Не буду я никуда звонить, отвали от меня, понял? И даже не уговаривай, не буду я ей звонить, чтобы она мне что сказала? Я сама могу это себе сказать. Она меня с говном смешает. Я вчера все алименты профукала. Она этого так не оставит. Посадит конверты клеить.
Ночь, поле, Женщина 40–50 лет с размазанным макияжем останавливает машину, выходит, открывает багажник, вынимает бутылку водки, пьет и прячет ее обратно. В это время к машине бегут, теряя обувь, двое бедных румын и бросаются на капот.
Парха (с умилением). Варшавские номера… Вы в Варшаву?
Женщина . Ффшаву.
Парха. О несравненная! Ты чудо природы, венец созданья, я звал тебя, и ты пришла. Скажите, поклянитесь, что вы не плод моего воображения! Чудо. Чудеса бывают. До Варшавы отсюда сколько километров?
Женщина . Чче?
Парха. До Варшавы сколько километров?
Женщина . Ссо.
Парха. Сто!! Сто!! Я знал. Сто километров — это ж вот столько, это ж если коту как следует ногой под зад наподдать, он запросто долетит. Мы спасены! Блаженны нищие духом! Госпожа профессор! Царица! Вы такая красивая.
Мы едем с вами! Мы едем с вами! Как тут тепло! Как хорошо! Мы нормальные люди! Это мы только так выглядим. Пожалуйста. Мы будем вести себя культурно! Мы не будем пукать!
Женщина . Пжлста. Вы мне псланы небом. Эт не моя мшина. Эт «вектра». Суда нажмаешь, суда нажмаешь и гтово.
Парха. А моя спутница, в случае чего, тоже может поехать с нами?
Женщина . Мне по барабану.
Парха. Давай, Джина, садись, тебя, в случае чего, тоже берут, можешь ехать, я договорился. Я за тебя поручился. Она НЕ ВОНЯЕТ. Это только с виду она такая.
Едут.
Ну так как? Как жизнь молодая? Погода, однако, в этом году не ахти, зима выдалась неурожайная просто до ужаса…
Тишина.
Женщина. Факт. Пгода. Деление. Супфер.
Тишина.
Парха. А вы, я вижу, водите с размахом, честно говоря, просто лихо… А немножко прямее, ну, по одной линии, нельзя?
Женщина . Эээ там… Просто, исли там чче-то нас-сречу бует ехать, вы мне сразу ччесно скажите. Я линзы сняла и куа-то суда плжила, но боле-мене ище вижу. Кое-чче. Ну, так чче? Вы куда еете? Ссуденты? Вы студенты, а где ущичись? Не боись, я не пяная, ниче не боись, я еду.