КАТРИН: Лгунья!
КРАМЕР: Да, я гомик! Я гей! Вот, ты довольна? Ты это хотела услышать? Я принадлежу к меньшинству… К сексуальном меньшинству. А во Франции меньшинство имеет право голоса!
КАТРИН: Говори… Давай, говори!
КРАМЕР: Посмотри на меня. Ты что, не видишь, что я не гомосексуал?
КАТРИН: Какая новость!
КРАМЕР: Послушай, Катрин, я ненавижу оперу… Я не занимаюсь атлетизмом… У меня даже нет пуделя…
КАТРИН: Ты гомик без пуделя!
КРАМЕР: Катрин, этого не существует… Это какой-то бред, психоз…
Катрин идет за сумкой, открывает ее и ставит на пол.
КРАМЕР: Что ты делаешь?
Катрин уходит и возвращается с охапкой одежды.
КАТРИН: Наша сексуальная жизнь — это пустыня. Теперь я все понимаю.
КРАМЕР: Что ты делаешь?
КАТРИН: (складывает вещи в сумку) Я даже не могу уже вспомнить, когда мы в последний раз занимались любовью.
КРАМЕР: Все семьи со стажем, это у всех так…
КАТРИН: Нет, не так! Ты даже не хочешь спать рядом со мной, обнимать меня! Ты всегда прячешься на другом конце кровати!
КРАМЕР: Многие вообще спят в разных спальнях.
КАТРИН: Так ты этого хочешь?
КРАМЕР: Нет, я этого не говорил..
Катрин выходит и снова возвращается с вещами.
КРАМЕР: Я просто тебе говорю, что бывает еще хуже чем у нас.
КАТРИН: Хуже чем у нас? Что хуже чем у нас? Что муж с женой спят в разных кроватях?
Складывает вещи в сумку.
КАТРИН: Что мне до них? Что мне до других семей?
КРАМЕР: Поставь сумку, это абсурд.
КАТРИН: В этом я виновата? Это так? Я тебе не нравлюсь больше?
КРАМЕР: Нет, что ты, ты мне нравишься!
КАТРИН: Это из-за моей груди?
КРАМЕР: А что с твоей грудью?
КАТРИН: Она обвисла, так ведь? Ты считаешь, что она дряблая?
КРАМЕР: Да нет…
КАТРИН: Она вызывает у тебя отвращение… Да? У тебя впечатление, что ты спишь со своей матерью?
Катрин выходит.
КРАМЕР: Не впутывай сюда мою мать. Прошу тебя… Оставь мою мать в покое!
КАТРИН: (возвращается с вещами.) Вот… Вот теперь… Теперь я понимаю все… Я тебе напоминаю твою мать.
КРАМЕР: Хватит о моей матери!
Катрин кладет вещи в сумку. Она раздевается, берет грудь и трясет ей перед лицом мужа.
Это грудь твоей матери!
КРАМЕР: Пожалуйста, хватит уже о моей матери…
КАТРИН: Грудь твоей матери!!!
КРАМЕР: Моей матери 92 года… У нее уже нет груди… Оставь ее в покое, черт возьми!
КАТРИН: Я могу исправить грудь… Если хочешь, ее можно снова поднять!
КРАМЕР: Ты круглая дура!
КАТРИН: Это ты дура! Это ты дура!
Катрин надевает пальто.
КАТРИН: Наша жизнь построена на лжи. Когда я думаю о нас… о том что мы построили… Мне это казалось таким прочным… надежным… Я никогда на смотрела, что там внизу… на фундамент… Все это построено на грязи… На грязи, на липкой черной грязи… Все это отвратительно… Наш очаг тонет в твоем болоте… Мы построили наш дом на вонючем болоте… Он рушится, я это чувствую… Отныне все обрушится…
КРАМЕР: Хорошо, ты закончила?
КАТРИН: Да, закончила… Не волнуйся… Все кончено…
Катрин выходит с сумкой и хлопает дверью.
Затемнение
Сцена 2
Та же мизансцена, что и в начале пьесы. Приу и Крамер спят голые бок о бок. Крамер просыпается первый. Обнаруживает Приу рядом с собой.
КРАМЕР: Этого не может быть!
Соскакивает с кровати.
КРАМЕР: Черт, не может быть. Приу! Приу!
ПРИУ: Что такое? Опять вы?
КРАМЕР: Что вы тут делаете? Что, в конце концов, вы от меня хотите?
ПРИУ: Ну я-то ничего от вас не хочу.
КРАМЕР: Почему вы меня преследуете? А? Что я вам сделал?
ПРИУ: Но я ничего не делал! Хватит уже! Я больше не могу!
КРАМЕР: Это что, будет продолжаться бесконечно? А? Бесконечно?