Мишка вздохнул, повернул голову в сторону двери.
— Аннушка ушла? — спросил он тихо.
— Да, с Маринкой мириться.
— Хорошо, а то я ей так всего и не рассказал.
В общем, как поведал мой друг, после того, как он спешно отлучился из театра, он успел-таки собрать свою банду. Просчитав маршрут Куропаткина, устроили засаду в одном из удобных переулков, там, где свидетелей не должно быть много. Погодка была под стать, стемнело, снег так и продолжал валить валом, ухудшая видимость, а под ногами растаявшая жижа стала подмерзать и сковывать улицы коркой грязного и острого льда. По такой дороге не то, что пешком уверенно не пройдешь, на таком катке даже на повозке ездят с опаской — лошадь может поскользнуться и переломать ноги. И вот, устроившись в темных углах и прождав минут пятнадцать, Мишка заметил медленно приближающуюся одинокую карету министра и дал отмашку. Группа захвата сработала как по нотам. Орленок улучив момент, взлетел на козлы, двинул кулаком возницу, отправляя его в заслуженный отдых, и перехватил управление. Пассажиры даже не заметили подмены, ну а то, что карета сильно покачнулась от нового водителя кобылы, они этому не придали значения. На такой дороге транспорт и так трясло словно виброустановку. И вот, направив лошадей в безлюдный проулок и остановив их возле подменной кареты, из темноты возникли китайцы. С воплями на японском, распахнули дверцы, в надежде вытащить Куропаткина и…, удивленно узрели перед носами несколько стволов револьверов. Конечно же, военного министра внутри не было. И в этом момент, словно по давно отработанному плану с двух сторон проулка появились конные полицейские. Нашим китайцам деваться уже было некуда, они стояли не шелохнувшись, а вот те двое, что помогали Орленку и подстраховывали, не сговариваясь дали деру. Их, конечно же, поймали, заломали руки и слегка попинали. Привлеченные к операции жандармы особо не церемонились. А вот Мишка, находившийся в тот момент чуть поодаль, попал под самый жар. С ходу не разобравшись, он двинул кулаком в морду одному темному силуэту, за что и схлопотал от второго рукоятью револьвера по голове. А затем ему добавили, особо не рассматривая, кто оказался перед ним. Для полицейских все просто — бьют твоего, отвечай троекратно. Вот Мишку и помутузили с острасткой и прилежностью, но без особого смысла. Как говорится — издержки профессии.
— Ну а потом?
— Ну а потом повезли меня куда-то одного. Кинули в номер с блохами, парашей и маленьким окошком, а утром, едва солнце поднялось, на допрос. Там мне и объяснили, что я был категорически неправ. Популярно, но без рукоприкладства. Твой Зубатов показал мне бумаги о том как проходило мое задержание, допрос наших китайцев, Орленка и тех двоих, что нам помогали. Я их почитал, а там чистосердечное со всеми подробностями… М-да…, — он замолчал, погладив подбитый нос и убирая коросты крови. — Зубатов твой оказался милейшим человеком. Уж как он со мной беседовал, тебе не передать. На «вы» обращался, чайку все время подливал, извинялся за рукоприкладство своих душегубов. Ну а потом, выложил мне весь расклад и предложил мне два варианта. Либо я с ним сотрудничаю, либо он дает ход делу. Полагаю, что и тебе тоже не оставили выбора?
Я кивнул. Все же на Мишку страшно было смотреть. Хоть он сам и говорит, что синяки ерунда, но вот вид этих синяков… Заставку телекомпании «Вид», что снимает «Поле Чудес», вот что сейчас напоминает мой друг.
— Может, выпьем? — предложил я ему.
— Нет, неохота. Я вот жрать хочу. А то Аня меня куриным бульоном отпаивает.
— Ну, это мы мигом, — сообщил я и вышел из комнаты. Нашел человека из прислуги, передал желание хозяина. Минут через десять нас уже приглашали к столу с салатами и холодными закусками. Я транспортировал друга в столовую, повелительно махнул рукой, чтобы нас оставили, и продолжил разговор.
— Зубатов говорил, что он специально выпросил нас у Плеве, как только узнал, что мы затеваем. Хоть подобные операции и не его профиль. Говорит, что спас нас.
Мишка вздохнул.
— Сейчас, когда уже все кончилось, я тоже думаю, что он нас спас. Если б не он, то даже страшно представить, где б мы сейчас находились. А вообще, должен признать, что глупая затея была. И уговорил я тебя зря, надо было делать упор на легальное воздействие на историю. А Зубатову надо бы подарок послать, — он отправил в рот кусок буженины и неторопливо задвигал челюстями. — Мотоцикл, наверное, слишком приметным подарком окажется, а вот радиоприемник в самый раз. Тем более мы скоро запустим вещание, так что презент будет в тему. Вот и не знаешь, с какой стороны может вылезти мимолетное знакомство. Только мне все равно не очень понятно, зачем он за нас вступился. Ладно, я понимаю, нас под контроль взял, да с революционерами мы ему можем помочь. Инфу сливать будем, агентам его негласно помогать. Но все равно как-то мелко. Дал бы он ход нашему делу и триумф ему обеспечен. А та-ак… Да и после того, как он меня взял на самом деле, что-то слишком мелко он с меня потребовал. Хотя, возможно, это только начало.