— Что там стреляло, Василий Иванович? Неужто и вправду японцы напали?
— Напали, Марья Васильевна, напали, — кивнул я ей и пошел дальше, оставив женщину хватать воздух ртом. Видимо до сих пор у нее не было полной информации о происходящем. Но то, что я предрекал это нападение, она знала но, кажется, даже и сейчас не поверила.
— Врете вы опять все, Василий Иванович. Врете! — донеслось мне вслед, — Это же простые учения!
В ту ночь я не ложился — смысла не было. Крайняя канонада отзвучала уже глубокой ночью и после нее мы еще просидели на террасе больше часа. А потом еще некоторое время занял путь домой. Так что до рассвета оставалось недалеко, и встретил я его во дворе своего дома, медленно надираясь коньяком. Нет, я пил не от горя или бессилья, я цедил его мелкими глотками, поддерживая, таким образом, горячий ток крови в венах. Дома, конечно, жарко натоплено, но мне там пребывать не хотелось.
С рассветом я, прихватив Петра, пошел искать извозчика. Тот нашелся удивительно быстро, видимо ночное происшествие и ему не давало спокойно спать. И вот на нем мы отправились на полуостров Тигровый хвост, к берегу которого и пристал раненый броненосец. Ехать пришлось долго, больше часа, но зато когда приехали, солнце уже вовсю вступило в свои права.
Над морем стоял туман. Не такой сильный, чтобы скрывать собственную вытянутую руку, но вполне достаточный, чтобы спрятать два корабля выброшенных на берег к Золотой горе. Лишь по знакомым силуэтам я узнал их — броненосец "Цесаревич" и крейсер "Паллада". В заливе помимо поврежденных судов стояло еще с десяток, которые коптили небо черным дымом, поддерживая необходимое давление в котлах. И между ними шныряли бесчисленные катера, выполняя свою, неведомую посторонним людям миссию.
Ночное нападение осталось за японцами. Они повредили три не самых слабых корабля из Дальневосточного флота и, видимо, надолго вывели их из строя. При ближайшем рассмотрении "Ретвизана" стало понятно, что его повреждения достаточно серьезны. Торпеда, пришедшая на левый борт, вырвала в корпусе в районе торпедных аппаратов дыру. Само судно развернуло поперек фарватера, значительно его сузив. Вокруг броненосца сновали матросы, пытались что-то сделать. Осматривали при свете дня судно, заглядывали в рваную дыру.
Кто-то из офицеров увидел меня, вспомнил. И устало подойдя, не приветствуя, спросил:
— Вы об этом все время говорили? — и кивнул головой на поврежденное судно.
Это был вопрос без ответа. Да, я об этом все время и твердил, пытаясь донести до людей свои пророчества. Потому я просто кивнул. Офицер вздохнул:
— Плохо вы, однако, нам говорили…. Могли бы и поубедительнее доводы придумать.
Мне не о чем было с ним разговаривать. Он простой офицер, меня знает лишь заочно, а я его не знаю вообще. Потому и ушел я к ожидавшему извозчику и скомандовал трогаться до дома.
Дома, не смотря на царившую в городе суматоху, я лег спать. Нырнул в холодную постель и почти сразу же провалился с тревожный сон. Думал, что нервы не дадут забыться, но крепкий алкоголь, гулявший в крови, подействовал как снотворное.
Проснулся от громыхающей канонады. Лизка, прибежавшая будить, выпалила:
— Опять японцы!
— По городу стреляют?
— Вроде нет.
— Ну, тогда не переживай. Наши теперь готовы к атаке и не дадут себя сожрать.
— А если к нам снаряд упадет?
М-да, это был вопрос. Город японцы в будущем должны будут обстреливать, этого я не знал, но это подсказывала простая логика. И сюда снаряды могли прилететь только с юго-западной стороны и, то только в том случае, если японцы будут перекидывать их через весь полуостров и высокие сопки Ляотешаня. Что было не так просто, но все-таки вполне возможно. В остальных же случаях наше жилище надежно защищала Золотая гора, у подножия которой и находился наш дачный поселок.
— Где Петро?
— Опять на Этажерку полез. Говорит что оттуда лучше видно.
— Ни хрена там не видно, — проворчал я, недовольно. — Ладно, Лиза, не переживай, а лучше приготовь мне что-нибудь поесть. А как придет Петро, то ко мне его отправь. Есть у меня для него одно задание.
И она, внешне успокоившись, ушла греметь сковородками. Вскорости она накормила меня сытной яичницей с беконом по американской традиции и напоила крепким и ароматным кофе. После него я пришел в себя, взбодрился и вышел из дома на дневной холод.
В городе царила паника. Гражданские, поняв, что война все-таки началась, поспешили убежать из города и оккупировали железнодорожный вокзал. Тысячи людей штурмовали кассы и лезли в уже битком набитые вагоны. Полицейские и военные пытались навести порядок, жестко воздействуя на сошедшую с ума толпу, но это помогало мало. То же самое творилось на почтовой станции. Люди, что не рискнули убраться из города с первой волной, сейчас пытались отправить денежные переводы, чтобы хоть таким способом защитить свои сбережения. И в отделении банка творилась такая же чехарда. В-общем, при всем своем налете благородства и высоких идеалах люди все-таки оставались обычными людьми и при опасности старались в первую очередь позаботиться о себе и своей семье.
Через несколько часом меня в переполошенном городе неведомым образом нашел Петро.
— Что вы хотели Василь Иваныч?
— Что с Этажерки было видно? — вместо ответа спросил я. — Кто и зачем стрелял?
— Японцы приблизились. Я думаю, хотели добить наши корабли пока те в куче стояли. Но наши им ответили, с кораблей по ним били, да батареи работали. Хорошо им вдарили, те сразу же драпанули.
— Ты откуда знаешь? Оттуда же это не было видно?
— Да-к я же потом на батарею на Электрическом утесе поднялся. У меня там знакомый артиллерист есть, так вот он мне все и рассказал.
— Наши корабли больше не подбили?
— Нет, не подбили. Жаль что и в японцев тоже не попали.
Я принял информацию к сведению. Уже неплохо, что наши флотские не встали в ступор, а Алексеев, Стессель и Старк стали что-то предпринимать. Позже я узнал, что еще ночью, после торпедной атаки, наши быстроходные корабли снялись с якоря и по собственной инициативе пустились в погоню за японскими миноносками. Конечно же никого не догнали, потому как долго разводили пары. Но факт того, что командиры судов, не дожидаясь команды сверху, проявили волю, весьма радует. Получается так, что чем ниже у человека чин, тем он более энергичен в своих начинаниях и пока командование находится в ступоре он готов взять ситуацию в свои руки.
— Так чего звали-то меня, Василь Иваныч? — напомнил о себе Петро.
— Ах, да. В-общем там, Петро. У нас есть еще один участок на берегу моря. Как раз между двадцать второй батареей и Первым Фортом. Там еще недалеко деревенька китайская из нескольких халуп, Мяосы вроде бы зовется. Так вот, там, рядом с нашим участком летние дачи у господ офицеров находятся. Вот на том участке тебе и надо будет поставить домик, такой, чтобы в нем можно было проживать и летом и зимой. То есть достаточно теплый и обязательно с печкой.
Петро деловито кивнул.
— Там нет смысла строить основательно, главное чтобы дом пережил следующую зиму.
— Хорошо, Василь Иваныч, построю. Только, скажите, зачем он вам?
— Там будет безопасно. Чувствую, что город будут бомбить, а у нас дача стоит рядом с дачами генералов, да адмиралов. Японцы как раз по ним и могут отработать.
— Думаете?
— Предполагаю. Всякое может случиться, я б на месте японцев именно так бы и сделал. Так что, на другом участке нам будет спокойнее и безопаснее. Там целей нет, и специально никто туда стрелять не будет. Разве что случайный снаряд может прилететь, да и то маловероятно.
— Хорошо, сделаю. Деньги?
— Выделю сколько надо. Нанимай работников и при первой же возможности приступай. Китайцы, конечно, сбежали из Артура, но не все. Кто-то еще остался.
— Да я лучше с Данилом его поставлю, — заявил Петро самоуверенно. — Впервой что ли? Только когда он уже приедет?
Я развел руками. С неделю назад мы получили от него телеграмму о том, что он, закупившись всем необходимым, зафрахтовал невесть каким образом оказавшееся в Тихом океане судно под немецким флагом и готов был отплыть. Так что, судя по прикидкам, где-то через месяц-полтора, он уже должен появиться у нас. И это только в том случае, если японцы не блокируют полуостров с суши, чего они до сих пор не сделали. Что было для меня странно, высадить десант на сушу и отрезать главную крепость от подпитки с Большой земли — это то, что я сделал бы в первую очередь.