Мы шлю всю ночь. Поначалу лейтенант выжимал из миноносца все его силы, торопился как можно дальше оторваться от преследователей, осматривал горизонт за спиной. А после сбавил ход и пошел на своем обычном ходу. Я ушел с вахты, спустился внутрь. Там прилег на выделенную мне койку и так и пролежал до самого Чифу, прислушиваясь к тяжелому стенанию миноносца. Пара двигателей работала с каким-то легким рассинхроном — по корпусу шла легкая дрожь. Еще в Артуре мне сказали, что миноносец выходит неподготовленным, рециркуляционная помпа работала с перебоями, а гребной вал требовал тщательной центровки. И вот я лежал с закрытыми глазами в душном кубрике, слушал стоны и вибрации корабля и гадал — дойдем ли мы до китайского порта или нет. Так и уснул незаметно сам для себя.
Проснулся оттого, что звуки вокруг вдруг изменились. Затопали тяжелые боты матросов, двигателя изменили свой монотонный рык, перешли на басовитое, едва слышное урчание, а по корпусу пробежали тяжелые металлические удары. За плечо тронул Петро:
— Прибыли, Василь Иваныч. Якоря бросают.
Мы пришли в Чифу ранним утром. «Решительный» встал на рейд и заякорился. С борта спускали шлюпку. Рощаковский меня увидел и подошел:
— Удалось поспать?
— Да, незаметно для себя уснул. А вы?
— Да какое там, — махнул он рукой. — Я сейчас на берег сойду, вы со мной? Или подождете?
— А чего ждать?
— Вторую шлюпку для вас и ваших людей спустят.
— А к берегу мы разве не подойдем? У нас багаж тяжелый.
— К сожалению, пока нельзя. Вон, смотрите, к нам уже китайцы идут, сейчас выяснять будут зачем мы здесь. Только когда они решат, что с нами делать, миноносец сможет пришвартоваться. Не ранее.
— И что же они могут решить?
— Не знаю, но скорее всего «Решительный» разоружат и интернируют.
Честно, для меня это было новостью. Не думал, что Витгефт пошел на то, чтобы вывести довольно-таки неплохое судно из состава эскадры. Слышал, что он потребовал от Рощаковского доставить какую-то депешу до нашего консульства, что находилось в этом китайском городе, но чтобы такой ценой?
— И сколько может пройти времени, чтобы было принято такое решение? Сколько нам ждать?
— Не могу сказать, уважаемый Василий Иванович. Тут все от китайцев зависит, а они очень сильно любят затягивать дела. Взятки выморачивают любыми способами.
— Но это же боевое судно Империи!
Он улыбнулся краешком губ и поправил меня:
— Боевой корабль….
Я сошел на берег со второй шлюпкой. Загрузили в нее все наше барахло, сели сами и минут через десять подошли к причалу. Все необходимые формальности были соблюдены еще на борту «Решительного» когда китайцы проверили наши документы и удостоверились, что мы лица гражданские. К нам у них вопросов не возникло. Зато возникли вопросы к лейтенанту Рощаковскому. Его допытывали с какой целью корабль пришел в Чифу, какое вооружение на борту, сколько человек команда. А все вызнав, потребовали никому на берег не сходить, а дожидаться решения высших инстанций. А после этого, оставив для присмотра нескольких человек, удалились. С ними удалился и лейтенант. У него было дело в нашем консульстве.
Я же с людьми, пристав к берегу, поселился в ближайшей гостинице. Из ее окон был прекрасно виден как сам порт, так и рейд, где на якоре стоял миноносец. Его борта обступили многочисленные шлюпки, а палубу наводнили китайцы. Было непонятно что они там делают, но судя по тому, как реагировали наши матросы — ничего страшного. Китайцы расхаживали с важным видом вдоль бортов, рассматривали вооружение, видимо, прикидывали, что предстоит снять, чтобы обезоружить боевой корабль. Все происходящее укладывалось в первоначальный план Витгефта.
Агафонова и Грязнова я рассчитал. Выдал им денег за честный труд, выделил на дорогу до Питера и поручил следить за ценным багажом. Каким образом они будут добираться до столицы меня не интересовало, мне было достаточно того, что оба они согласились и дальше работать вместе со мною и продолжать дело пионеров авиации. И оба согласились перебраться в Питер. Там Козинцев их встретит как надо, пристроит и нагрузит работой. За это я был спокоен.
Спустя какое-то время из гостиницы исчез Петро. Буркнул, что надо отлучиться по важным делам и скрылся. Явно побежал навещать щупленькую Юн, что совершенно неожиданно запала в суровое сердце мужика.
И вот я остался в гостинице один. На сегодня я решил никаких дел не делать. Подумал найти судно, что согласится отправиться в Артур и закупиться продовольствием завтрашним днем. А сегодня я просто отдыхал. При гостинице был свой небольшой ресторан, что-то типа невзрачного кафе, в нем-то я и присел. Место выбрал возле окна, так, чтобы улица и часть порта просматривались.
Порт в Чифу был как и все остальные порты мира. Грязный, вонючий, с суетой, толкотней и неразберихой. Туда-сюда сновали китайцы, кто побогаче, кто победнее. Много босоты, что пыталась заработать здесь на плошку риса. И бесчисленные попрошайки, которых, впрочем, иногда гоняла местная полиция, без зазрения совести сгоняя с места бамбуковыми палками. Беднота пыталась и у меня стрельнуть монетку, но работники гостинцы пресекли это дело на самом взлете, услужливо давая мне понять, что здесь позаботятся о моем спокойном времяпрепровождении. Пока сидел за столиком, подошел распорядитель и на ломаном русском предложил мне девочку. И не дожидаясь ответа, кивнул в сторону пришторенного дверного проема, где стояла невысокая, но грудастая женщина. Я отказался, китаец понятливо кивнул и отошел словно бы смирившись. Но по виду его было понятно, что ближе к вечеру он еще раз попытается подложить под меня еще одно горячее тело.
И вот я сидел за столиком в по-европейски выглядящем ресторане, кромсал ножом и вилкой кусок мяса по-французски и запивал все это дело французским же вином. Немногочисленные посетители вяло трепались, обсуждали последние новости. Кто-то говорил на английском, кто-то на немецком и на французском. Интернационал.
Неожиданно передо мной возник галантный мужчина. Худощавый, в сером костюме-тройке из дорогого английского сукна, с длиннющими усами на украинский манер спускающихся вниз. Но не такие классические как у запорожских казаков, а чуть скромнее, на грани приличия. Я взглянул на него, поддернув бровью, и господин с сильнейшим английским акцентом меня спросил:
— Ви есть ис «Решителни»?
— Да, — понял я его. — А вы что хотели?
— О май год! — воскликнул он радостно и попытался со мною продолжить беседу сначала на русском, но когда понял, что словарного запаса у него не хватает, с надеждой спросил: — Ду ю спик инглиш?
Я мотнул головой, англичанин всплеснул руками, что-то быстро мне сказал и убежал. Вернулся минут через пятнадцать с каким-то мужиком. И вот тот уже стал мне переводить:
— Вы с миноносца «Решительного»? — спросил англичанин снова.
— Да, с него.
— О, я так рад вас видеть, — лучезарно улыбнулся он и представился: — Меня зовут Майкл Кеннет. Я журналист из Дейли Телеграф. Очень рад, что мне удалось встретить человека, который прибыл из осажденного Порт-Артура. Позвольте узнать ваше имя?
Я представился. Англичанин захлебнулся от восторга. Он обо мне знал, был наслышан. И встреча со мною в этом отдаленном уголке мира для него было все равно что выиграть в лотерею.
— О-о, — закатил он глаза, — ваша моточайка это что-то восхитительное. Японцы подали протест на то, что вы нарушили договоренности о применении воздухоплавательных аппаратов во время военных действий. Ваша атака на воздушный шар показал настоящие возможности летательных аппаратов, таких как ваша моточайка. Это просто удивительно, что я вас здесь встретил. Я знал, что вы находитесь в Артуре, но и предположить не мог, что вы можете объявиться здесь, в этом китайском городе. Позвольте спросить, что вы здесь делает? Вы решили сбежать из осажденного города пока не поздно?
— Не совсем так, — уклончиво ответил я.
— О-о, вы еще туда вернетесь? Нам стоит ждать еще чего-то нового? Не поделитесь новостями из города, не дадите ли мне интервью?