— С какого золота?
Я ему не поверил вчера про золото в рюкзаках, да и сейчас принял его слова за неудачную шутку. Но оказалось, что Миха говорил серьезно. Вместо ответа он притащил те самые два тяжеленных рюкзака и вжикнул молнией.
— Фига себе, — только и смог я ответить. В рюкзаках действительно лежал благородный металл. В банковских слитках различных весовых категорий. От ста грамм до килограмма.
— А ты не верил, — укорил он меня.
— И сколько здесь?
— Тридцать килограмм. Почти.
Я запустил руку в один из рюкзаков и вытащил на свет божий один из слитков. Тяжелый с килограмм он блестел на солнце неподражаемым благородным желтым цветом.
— А зачем столько? И зачем плавить маркировку?
Мишка вздохнул. Отобрал у меня из рук слиток и положил обратно в рюкзак.
— Я должен тебе кое-что рассказать…
И он рассказал почти фантастическую историю.
Много лет назад, незадолго до развала СССР, его отец работал в милиции в звании простого лейтенанта. Работа казалась несложной, к оперативным делам по «младости лет и недостатку опыта» его пока не допускали, и потому он часто сидел в отделении и принимал заявления от пострадавших граждан. И вот в один из дней к ним в отделение обратилась бабушка с просьбой принять во внимание происходящие странные вещи в глуши леса невдалеке от ее дачи. Заявление отец Михи принял и случилось так, что он потом и сопровождал своих более старших коллег на место осмотра. В лесу, увы, никаких странностей не обнаружилось, несмотря на то, что бабка обрызгала слюной «ослепших» милиционеров, тыча все время тонким прутиком в одну лишь ей видимую точку. Возмущалась, негодуя: «Вот же оно, ну как вы не видите? Вот здесь воздух колышется и здесь! И запах другой, вы слышите?» Но, еще раз, увы, ничего подозрительного обнаружено не было. Милиция так и уехала с подозрительного места, а на бабку просто махнули рукой — мало ли умалишенных было в то время? После того случая прошло много лет. Отец Мишки уволился из милиции и на волне первичного сколачивания капитала подался в бизнесмены. И уже, будучи состоятельным человеком, рассказал эту историю своей семье. А через несколько лет мой друг нашел эту пожилую женщину и попросил показать то самое аномальное место. Не без труда нашел его и… тоже увидел то самое колыхание воздуха.
— И что дальше? — не выдержал я длительной театральной паузы в рассказе друга. — Что это было?
Мишка хитро улыбнулся. Также хитро улыбаясь, достал свой смартфон, выбрал нужную иконку и дал мне.
— Полистай.
И я ошеломленно полистал. Фотографии старой России, сделанные современным смартфоном. На снимках красовался провинциальный городок с ее обывателями. С грязью вместо дорог и деревянными домами. Множество церквей, усадеб, грязных коров и свиней. И даже один пятиэтажный кирпичный дом.
— Это что, Миха?
— А это, Вася, Кострома в конце девятнадцатого века.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить его слова. Миха, наблюдая за моей физиономией, изрядно позабавился.
— Подожди, так это выходит что…, я правильно понял, — друг заулыбался и часто закивал, — это портал? В девятнадцатый век?
— А конкретно в лес возле Костромы в тысяча восемьсот девяносто восьмой год.
Все же это казалось слишком невероятно, чтобы поверить. Еще с полчаса я листал фотографии на смартфоне, с отвисшей челюстью смотрел украдкой снятое видео быта костромчан. А потом друг-искуситель притащил мне тонкую книжицу и обменялся со мной на свой смартфон. Молча, я ее открыл:
— Паспортная книжка, — прочитал я вполголоса. — Бессрочная, выдана Василию Ивановичу Рыбалко. Родился…, гм…, а где это Вехнеудинск?
— Так это ж Улан-Удэ, — заржал в голос Миха.
— А, ну да, — слегка стушевался я. — Я же там и родился… Надо же и печать стоит. А фотографии нету. Где ты ее взял?
— Напечатал. Заказал в местной типографии, подобрали похожую бумагу и отпечатал. Делов-то. И печать тоже подделать не проблема была. Только с почерком беда, не один десяток паспортов угробил, прежде чем добился нужного.
А потом он мне показал свое гардероб. Провел в одну из комнат и распахнул широкий шкаф. А там…, с десяток видов костюмов обывателей средней руки достатка, живших на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков.
— Мосфильм ограбил? — попытался пошутить я.
Конечно же, костюмы пошили в нашем мире и, по признанию Михи, работа заняла по времени несколько месяцев. В общем, приходило на ум, что друг мой к забросу в прошлое подготовился основательно. Осталось только выяснить с какой целью он пытается туда протащить золото и зачем ему понадобился я. Тридцать килограмм металла хоть и не малый вес, но не для здорового мужика с удобным рюкзаком на спине, временами «отдыхающего» в качалке.