— Это почему?
— Дык, это ж страна дикого капитализма. Минимум бюрократии по сравнению с нашей страной, да и пошевелить чиновников можно будет большой купюрой. Нам, Вася, главное штаты! Там весь рынок будет, особенно когда первая мировая бахнет. А по поводу этой подделки… Ты, Вася, обратил внимание на коробок?
— Ну, аккуратный. Не то, что наш.
— Во-во, я тоже заметил. Не вручную их собирают, не то, что мы. Я тут подумал, что возьму с собой Попова и скатаюсь к нашим конкурентам. Прикинемся покупателями и на производство поглядим. Попов кой-какую идею по механизации сборки коробка у них почерпнет. На станочки их посмотрим. Не все ж им тырить… Недели за полторы, думаю, обернемся.
Дело было хорошее. Промышленный шпионаж он всегда был, есть и будет актуален. Легче подсмотреть, как работает тот или иной станок, и повторить его работу самому, чем гадать и проводить бесчисленные эксперименты. А с тарой у нас и в самом деле было швах. Женщины еле справлялись со сборкой упаковки, развесовкой кнопок и наклейкой этикеток, и с этим надо было что-то делать. Наш управляющий прилагал большие усилия для того чтобы облегчить их труд, искал нужные станки, но, честно признаться, успехов в этом деле почти не достиг. Как собирали мы вручную коробки полгода назад, так и собираем до сих пор. И потому я с радостью согласился отпустить Попова, а самому возложить на себя его обязанности. Хотя…, у Попова был очень хороший заместитель и тот с легкостью потянет все дела в одиночку.
Бутылку вина мы потихоньку, не торопясь, допили. Было уже поздно, все нормальные люди уже давно легли спать. Миха, измученный длительной поездкой на поезде, зевал все чаще и уже откровенно клевал носом. Анна Павловна убрала все со столика и сообщила гостю, что его комната готова. Мишка кивнул, поежился и, встав с кресла, буркнул мне «Спокойной ночи» и ушел спать.
Про покупку соседнего дома мой друг, оказывается, не шутил. Сразу после плотного завтрака и, вгоняющего в краску Анну Павловну приглашения на свидание, Мишка, взяв меня в охапку, потянул к соседям. На стук в дверь, открыл недовольного вида мужик с окладистой с проседью бородой и с сизым носом картохой. Он зыркнул на нас недовольно и, выпустив нам в лицо облако перегара, недружелюбно спросил:
— Чего надо?
— Хозяина, — грубо ответил Мишка. — Зови его.
Мужик поджал губы, сверкнул недобро мутными глазами.
— Я хозяин. Чего надо?
Мишка слегка смутился, но, прочистив горло легким кашлем, ответил.
— Тогда, доброго вам утречка. Меня зовут Козинцев Михаил Дмитриевич. А это мой компаньон Василий Иванович Рыбалко и мы хотели бы поговорить с вами о продажи вашего дома.
— Маклеры что ли? — спросил мужик, а губами скривил такую презрительную ухмылку, что становилось понятно — данную категорию людей он, мягко говоря, недолюбливает.
— Зачем же маклеры? Я сам желаю приобрести этот или какой другой дом поблизости, для своих нужд.
Мужик помялся, почесал бороду заскорузлыми пальцами, пытаясь принять решение, и буркнул:
— Ну что ж, тогда проходите внутрь.
Мы зашли внутрь, огляделись. М-да, дела в доме были не очень. Сильно чувствовалось отсутствие присмотра за домом. Грязные стены, мусор по углам, не мытые окна. И запах перегара и прокуренности по всем комнатам — хоть противогаз одевай. Да, и еще мерзкий запах мочи, словно хозяин не особо утруждал себя выходом на улицу.
— Водку будете?
— Нет, спасибо, мы уже завтракали, — ответил Мишка, мыском сапога отпинывая грязные тряпки от табурета на который собирался присесть.
Мужик хмыкнул, но на отказ не обиделся. Налил себе полстакана из бутылки зеленого стекла и единым махом влил в глотку. Сморщился от горькой и поспешил занюхать головкой лука. Затем тем же луком и закусил.
— Так значит, домик мой хотите купить? Да?
— Точно, хотим. Если в цене договоримся.
— Договоримся, — пообещал мужик и вставил в зубы размятую папиросу. Чиркнул спичкой, закуривая, и выпустил густое облако дыма в потолок. — А чего ж мой-то? Вон Ефимовы заикалися, что хотят продать домик. А он получше моего будет.
— А Ефимовы это где?
— А вон по улице третий дом. Ставеньки у них желтенькие. Недорого продают, между прочим. Уезжать хотят в Варшаву. Странные люди — говорят что евреи, хоть и не похожи.
— Что ж, мы так и сделаем. Если мы с вами не договоримся, то мы сходим и посмотрим их дом. А сейчас скажите, вы продаете свой дом?
Мужик еще раз затянулся папиросой и выпустил дым в потолок.
— Продаю, отчего ж не продать. Ежели в цене сойдемся. У меня жинка полгода назад представилась, так что здесь мне одиноко. За три тышши рублёв продам.