— Зря вы так, Василий Иванович, — укорил меня господин Моллер. — Это очень надежная технология.
Я не стал с ним спорить, не стал его убеждать. Мне ли не знать, что электрическое оборудование иногда подводит, и глупо рисковать деньгами я был не намерен.
Следующим днем я познакомил господина Моллера с Мишкой. Мой друг долго тряс руку обрусевшему немцу и радовался встрече как ребенок. А после знакомства спросил его в лоб:
— Ну как вам наши предприятия?
Андрей Григорьевич восторженно ответил:
— О-о, весьма впечатляет. Особенно когда знаешь, что вашему заводу нет и двух лет. Очень быстро вы развились, очень!
— А что вы думает о нашем предложении возглавить банк?
Он не стал спешить с ответом. Слегка отстранился от Мишки, задумчиво погладил тыльной стороной ладони по бритой щеке.
— Вы знаете, — сказал он, наконец, — я по-прежнему считаю, что ваша идея создать банк не самая удачная. У вас хорошо получается в производстве, даже очень хорошо. Я бы на вашем месте его бы и развивал, а не стал бы вкладывать деньги во что-то новое и потому для вас не известное. У вас очень велик шанс потерять все деньги.
Мишка согласно кивнул.
— Да-да, вы правы. Конечно же, мы в банковском деле дилетанты. Но мы не отступимся. Для нас банк лишь очень удобный инструмент для привлечения дополнительных средств для производства. И именно потому, что мы дилетанты в этом деле мы обратились к вам. Нам нужен ваш опыт, нам нужны ваши знания. Без вас у нас ничего не получится.
Моллер улыбнулся — ему польстили Мишкины слова. Голубин как-то сказал, что он абсолютный карьерист, но, похоже, он еще и падок на лесть.
— Да, без грамотного управляющего вам не обойтись.
— Да, это так, — констатировал Мишка. — Так что вы скажете на наше предложение?
Господин Моллер не ответил сразу. Он встал со стула, заложив руки за спину, прошелся по комнате взад-вперед. Подошел к окну, из которого был виден заснеженный пустырь. У него внутри шла борьба. Желание возглавить банк боролось с привычкой постепенного карьерного роста и стабильным жалованием. Наконец, что-то для себя решив, он спросил:
— Какое жалование вы мне положите?
— Сто пятьдесят рублей, — ответил Мишка, наблюдая за мимикой банкира.
Моллер покачал головой.
— Мало. Слишком мало для директора. Я соглашусь работать на вас, но только при пятистах рублей оклада, плюс премия за хорошую работу.
Мы с Мишкой переглянулись.
— Двести, — осторожно поднял Мишка цену.
— Пятьсот, — упрямо произнес Моллер.
— Двести пятьдесят.
— Пятьсот, — опять произнес он, и желваки заиграли на его скулах.
Мишка глубоко вздохнул, выдохнул, стараясь удержать себя в руках.
— Андрей Григорьевич, — сказал он, подавив в себе готовое вырваться раздражение, — так не пойдет. Вы же сами знаете, что предприятие у нас не большое и пятьсот рублей для нас сейчас просто огромная сумма. Я понимаю, что вы не привыкли работать за меньшее, но все же прошу и нас понять. Банк еще не работает и неизвестно когда он начнет приносить прибыль. И мы не можем пойти на такие условия — это нас просто обескровит. Давайте договариваться Андрей Григорьевич, ни нашим, ни вашим — триста пятьдесят рублей на начальном этапе. Как вы на это смотрите?
Моллер долго не отвечал, думал, решал что-то важное для себя. Наконец, решился, махнул рукой:
— Эх, будь по-вашему. Триста пятьдесят рублей и я буду вести ваш банк!
— Отлично, Андрей Григорьевич. Я очень рад, что нам удалось договориться! Мы немедленно поправим в договоре сумму оклада. Когда вы сможете начать?
Моллер поколебался еще несколько мгновений, прикинул что-то в уме:
— Примерно через месяц. Мне необходимо будет передать все дела тому, кто займет мое нынешнее место.
— Замечательно, Андрей Григорьевич. Ждем вас с нетерпением. Без вас мы как без рук.
И мы все дружно скрепили наш договор крепким рукопожатием.
Время пролетело незаметно. Прошло Рождество и Новый 1900-й Год в канун которого многие газеты обещали новый «конец света» и падение гигантского метеорита. К счастью многих катастрофы не случилось и потому мы стремительно приблизились к назначенному дню венчания.
Мишка нервничал. С самого утра он психовал, дергался, предметы валились из его рук. Шикарный костюм, что он заказал у портного, был тесен и неудобен. Лакированные штиблеты безжалостно жали пальцы. Дурацкий английский галстук душил, и, казалось, перекрывал ток крови к головному мозгу, отчего жених слегка поглупел. Мишка все время дергал ворот сорочки, пытаясь ослабить тугую хватку, сглатывал тягучую слюну.