— Вот, значит, так ты рассуждаешь, да?
— При чем тут я?
— Ладно. Это я к слову. — Ирина погасила сигарету. — Кофе еще хочешь?
— Нет, спасибо. Который у нас час? — Волков взглянул на часы и поднялся из-за стола.
— А как же контракт?
— В смысле?..
— Ну, контракт об «охране и сопровождении». Ты же мой телохранитель, исходя из договора. Там же о каких-то расследованиях вообще ни слова не было.
— Юридически права не имеем, но…
— Вот и значит, что обязан тело мое охранять денно и нощно, а сам улепетывает! За что я деньги плачу? — притворно возмутилась Ирина.
— Ты еще накаркай давай… — Петр подошел к ней и взял за руку. — Ты вот что, дверь открывай аккуратнее. Я дела кой-какие раскидаю и вернусь. Лучше бы ты не ходила никуда, а? Я постараюсь как-нибудь поактивнее ситуацию пробить, может, и нет ничего страшного вовсе. Но все равно ты пока дома посиди. Я вернусь, сходим куда-нибудь, поужинаем.
— А обед?
— Ну, перехвати что-нибудь пока, есть же у тебя еда какая-то?
— Есть, конечно.
— Ну вот. Посиди дома. Я скоро.
— Так и быть. Посижу.
— Вот и хорошо.
Волков вышел в переднюю, оделся, поцеловал Ирину в щеку и вышел из квартиры.
Проводив его, Ирина заперла дверь и вернулась в гостиную. Подошла к телефону, сняла трубку, набрала номер.
— Алло? — ответил на том конце провода мужской голос.
— Евгений Борисыч? — сказала Ирина. — Добрый день…
Глава 21
«Что же это за Шамиль такой сладкий? — думал Волков по дороге к офису Виктора Гольдберга, адрес которого прочел на визитке. — Контракты подтягивает, кредиты. Понятно, что за долю, но почему именно Гольдбергу? Что, больше некому? Или Ирина ошибается насчет своего братца. „Нет у него друзей“. Раньше не было. А вот вышла планида — встретил хорошего человека Шамиля, попили водочки, поговорили за жизнь, тянулись друг другу и решили дела вместе делать. Один „тему“ нарыл, другой, имея всякие счета-печати-реквизиты, надел шелковый галстук и эту лабуду законно оформил. Теперь вместе работают. Возможно? Как не фиг делать».
Но несмотря на то, что, казалось бы, не было в этих рассуждениях ничего настораживающего, что-то тем не менее заставило Волкова внутренне собраться, когда он, припарковав машину у края тротуара на Московском проспекте, вошел через арку в маленький двор-колодец и, оглядевшись, нажал на кнопку звонка у коричневой железной двери без вывески.
«Ладно, — решил Петр, — шумнем по крайней мере. А там посмотрим».
Полязгав замком, дверь открыл невысокий сероглазый крепыш лет тридцати. Его темные, коротко остриженные волосы были едва тронуты ранней сединой.
— Добрый день, — поздоровался Волков.
— Добрый… — ответил крепыш, продолжая стоять в дверях.
— Мне нужен Гольдберг, — сказал Петр, заранее предполагая, что тот еще отлеживается дома. — Виктор Аркадьевич.
— Его нет.
— А вы, наверное, Шамиль… — Волков взглянул мужчине в глаза, отметив, что костюмчик на нем ну как минимум от Версаче.
— А вы?
— Волков, — Петр достал удостоверение Бюро, — Петр Сергеевич. Я, в общем— то, и с вами хотел поговорить. А… у вас вход платный?
— Заходите. — Шамиль посторонился, пропуская гостя. — У нас за выход другой раз платить приходится.
«А то я не понял…» — подумал про себя Петр.
Помещение находилось в первом этаже большого старого многоквартирного дома и имело отдельный вход, расположенный возле подворотни со стороны двора. Скорее всего, когда-то это была дворницкая, но сегодня, вылизанная и умытая, стандартно белеющая импортной отделкой и застланная серым ковролином, она вполне имела право забыть свое плебейское прошлое и внешним своим видом соответствовала тому, что называется модным иностранным словом «офис».
Длинноногая девчушка с внешностью фотомодели, вставшая из-за стола, на котором, кроме нескольких листиков чистой бумаги, находились только телефон и большая кофеварка, улыбнулась вошедшему и привычно шагнула к застекленным полкам с посудой. Очевидно, тоже старалась «соответствовать».
Далее Петр отметил широкий, абсолютно пустой стол, занимавший место в этой же комнате, на котором стоял компьютер. Это, очевидно, было рабочим пространством бухгалтера, который отсутствовал.
— Прошу. — Шамиль открыл дверь в соседнюю комнату и жестом пригласил Волкова войти.
Это уже явно был кабинет. Войдя следом, Шамиль расположился в кресле у большого (и тоже совершенно пустого, если не считать телефона) стола, предложив гостю присесть напротив.