Экран съел текст и высветил фразу: «А теперь еще раз».
— О, гад…
— Наоборот, умница он, — Адашев чуть развернул к себе монитор. — Вдруг ты, ворюга, случайно абракадабру набрал, а повторить не сможешь, он же ее спрятал.
Волков повторил пароль и нетерпеливо ткнул в последнюю клавишу.
— Оп-паньки! — Александр приник к экрану. — Вот оно.
— Так. И что мы имеем? — взглянул сначала на Гурского, а затем на Ирину Волков.
Они опять сидели вокруг кухонного стола и пытались понять, что именно нашли.
За последние два с лишним часа, проведенных у компьютера, они просмотрели всю информацию, содержащуюся на дискете, и информация эта их озадачила.
Перед их глазами, напоминая каталог очень большого аукциона или даже, скорее, небольшого музея, прошли десятки живописных полотен, гравюр, икон, какие-то инкунабулы, старинные ордена, драгоценности, отдельные камни без оправы и целые коллекции украшений, явно очень древних.
Каждый лот (или экспонат) помещался отдельной странице и был снабжен комментариями, которые, увы, носили закодированный характер, и непосвященному оставалось лишь гадать, глядя на все эти цифры, инициалы, сокращения и прочую тайнопись, об истинном их значении.
— Ира, — продолжал Волков, — тебе все это что-нибудь говорит? Ведь если отец рассчитывал, что ты сможешь эту его записку прочесть, так, значит, он тебе ее и посылал?
— Нет, — покачала она головой. — Но теперь понятно, зачем отцу сканер нужен был. Он фотографии в компьютер загонял.
— И именно он, очевидно, коммента-ими их сопровождал. Так?
— Возможно, — пожал плечами Гурский.
— Вопрос, — Петр положил руку на стол — Зачем?
На кухне повисло молчание.
— Нет. Все не так, — Александр открыл холодильник, достал запотевший графин с водкой и поставил на стол.
— Я вам бутерброды сделаю, — поднялась Ирина.
— Что это такое, зачем он это делал — мы вот так вот, сидя здесь, никогда не узнаем. Давайте о другом. Мы на сей момент владеем неким объемом информации, назовем это так, которая нам совершенно непонятна и, в силу этого, ценности для нас не имеет. Так? — он налил рюмку водки и вопросительно взглянул на Волкова.
— Я не буду.
— Хорошо, — Гурский выпил и закусил кусочком балыка. — Но это для нас. А для кого-то она настолько важна, что, как я предполагаю — и имею на то основания, — именно из-за нее на Аркадия Соломоныча и напали. Логично?
— Ну… имеем право предположить, — согласился Петр.
— А он, — продолжал Александр, — неожиданно ощутив какую-то, опять же неизвестную нам опасность, решил передать ее кому-то любой ценой. Вам? — он взглянул на Ирину.
— Зачем? На сохранение? — задумчиво спросила она.
— Правильно, не вам. На сохранение он бы отдал только дискету, без пароля. Вам же ее содержимое ни о чем не говорит?
— Абсолютно.
— Но и не совершенно постороннему человеку. Почему? А потому, что он явно рассчитывал на то, что вы ему, в случае его непонятливости, поможете содержание записки разобрать. Логично?
— Короче, Склифосовский, — Волков погасил в пепельнице сигарету. — Евгений Борисыч?
— А кто еще? Они дружили. У него, как я помню, и магазин антикварный…
— Ира? — Петр взглянул на Ирину.
— Н-ну… давайте я позвоню. Может, на самом деле, — она вышла из кухни и сняла трубку телефона, стоящего в гостиной.
— Алло, Евгений Борисыч? Да… Здравствуйте, Евгений Борисыч. Вы не могли бы приехать? Да, сейчас, если можно. Что? Да, возможно, это важно. Спасибо.
Ирина повесила трубку и вернулась на кухню.
Глава 47
— Совсем старый стал, — тяжело переводя дыхание, Евгений Борисович Шацкий снимал в передней пальто. — Третий этаж — и все. Задыхаюсь.
— Что же вы не на лифте-то? — участливо спросила Ирина.
— Не-ет, деточка. Пусть они здесь сами на этих лифтах ездят. У них время есть. А у меня виза до пятнадцатого. Что у тебя стряслось?
— Да тут, видите ли… Мне и самой непонятно.
Они прошли в кабинет.
— Так, ага… — засунув руки в карманы брюк и склонившись к монитору, приговаривал вполголоса Шацкий чуть позже, не отрывая взгляда от экрана. — И это тоже? Вот ведь…
— Там еще часа на два, — негромко произнес стоящий рядом Адашев-Гурский.
— Да? — распрямился, сняв дорогие очки, Шацкий. — Любопытно было бы, конечно… Ну да ладно, не ко времени. Все, в общем-то, и так…
— Евгений Борисыч, что это? — спросила Ирина.
— Это? — Он сложил очки, убрал их в нагрудный карман пиджака, взглянул на сидящего за компьютером Волкова, затем перевел взгляд на Александра и с сомнением посмотрел на Ирину.