Метка. Ведь именно из-за нее я стала так относиться Александру. До этого я не замечала за собой такого раздражения по отношению к нему. Все из-за глупой метки. Находится сейчас рядом с Димой опасно. Не потому, что он может причинить вред, а потому что неизвестно насколько сильно умеет себя контролировать. Вдруг ему взбредет в голову укусить меня снова. Насколько мне известно, последующие укусы могут повлиять на отношение к самцу.
По коже от этой мысли пробежали мурашки. Сразу захотелось оказаться от него еще подальше.
Пока я раздумывала, Дима сделал несколько осторожных шагов в мою сторону.
— Ты меня боишься? — спросил он.
— Нет, — ответила я. — И, надеюсь, ты не дашь мне повода.
Оборотень промолчал.
— Ты же знаешь, что бои начнутся после моего приезда?
— Теперь знаю.
— Ты должен проиграть, — холодно сказала я.
Дима покачал головой.
— Я не буду поддаваться своему брату.
— Я не об этом. — Я снова сделала несколько шагов назад. — Я не хочу, чтобы ты выигрывал.
— Почему?
— Потому что ты мне отвратителен!
Повисла тяжелая тишина.
Я не хотела признаваться в этом. Пусть он и понимал, что я от него не в восторге, но говорить ему об этом напрямую было недальновидно.
— Ты с самого начала только и делал, что пытался меня задеть, — продолжила я поток откровений. — Все время цеплялся и оскорблял.
— Я просто…
— Мне все равно, какое у тебя оправдание! — перебила я его. — Ты мог хотя бы один день быть нормальным человеком!
— Да, хоть каждый день! — он резко развел руками.
— Тогда почему ты вчера им не был?! — воскликнула я.
Оборотень замолчал и заметно заколебался.
Я открыла рот, чтобы снова сказать, что не хочу его победы, но меня прервал возглас.
— Летта!
В ста метрах от нас стоял Алекс. Он был не один, а в сопровождении еще нескольких волков.
— А вот и принц, — мрачно проговорил Дима.
Я бросила на него хмурый взгляд.
Оборотень повел челюстью из стороны в сторону и сжал кулаки. Он тяжело выдохнул и махнул в сторону поля.
— Иди, пока тебя не обыскались.
Я погладила плечи, пытаясь их согреть. Хотя наш разговор и не был закончен, все надеялась, что смогла донести до него мысль, что совсем не хочу его победы. Но послушает ли он.
— Летта!
Я подарила Диме мрачный взгляд и, не прощаясь, пошла на зов Алекса. Когда я прошла около десятка шагов, то заметила прыгающие зайчики света от фонариков.
— Летта!
— Я здесь! — хрипло выкрикнула я.
Один из лучей дрогнул и повернулся в мою сторону. Несколько секунд он не двигался, пока снова не начал скакать.
Через минуту меня сгребли в охапку и крепко обняли.
— Летта, — в голосе Алекса слышалось облегчение. — Слава Богам, ты жива.
Он отпрянул и обхватил мое лицо руками.
— Ты в порядке?
Я кивнула и даже вымучено улыбнулась ему.
— Почему ты так долго?
Карие глаза Алекса забегали.
— Прости, на меня напали волки. Я не мог вырваться.
— Я в лесу была почти час, — укоризненно сказала я.
Мужчина нервно облизал губы.
— В лесу? Я искал тебя здесь в поле и в той стороне. — Оборотень указал в сторону противоположную лесу. — А когда не нашел, то вызвал подмогу.
«Если бы хотели убить, то давно это сделали», — мрачно подумала я.
— Поехали дальше, — устало пробормотала я. — Хочу скорее оказаться дома.
Оборотень поспешно закивал и обнял меня за талию. Он осторожно повел меня в сторону дороги, освещая путь фонариком.
Я на мгновение оглянулась и задержала взгляд на лесе. Но там уже никого не было.
Глава 7
Я потянулась в кровати и сладко зевнула. Тело отозвалось приятной болью после крепкого сна. И мысли радовали кристальной чистотой.
Наконец-то дома. В родной теплой постели. В доме, где все такое родное и знакомое. Даже привычный шум воды в реке около дома показался более мелодичным и приятным. Хотя раньше едва это замечала.
Я услышала, как по лестнице спустилась наша горничная. Слышалось ее ворчливое бормотание и тяжелое дыхание. За столько лет, я могла в точности сказать, кто прошел мимо моей комнаты и вышел на лестницу. И сейчас услышав знакомые звуки, чувствовала себя ребенком, который, наконец, попал в парк развлечений.
Я сложила руки на животе, улыбнулась и посмотрела на потолок.
Дома все-таки лучше. Все такое родное.
Улыбка растаяла на моих губах. Пришло горькое осознание. Ведь теперь чувство тепла и уюта я не смогу поделить с родным мне человеком.
На глаза навернулись слезы.