Весь день меня никто не беспокоил, и я даже почувствовала себя немного счастливой, но вечером в гости ко мне явился нежданный гость.
Я встала с кровати, чувствуя небольшую усталость после сна. Такое иногда случается, когда спишь всего пару часов днем, проводя прошлую ночь, проливая слезы в подушку.
Голова раскалывалась, а ощущение духоты никак не проходило. На улице была осень и температура едва поднималась выше десяти градусов, но создавалось ощущение, что сейчас лето.
Я села на край ванны и покрутила ручки. Из крана донеслось раздражающее шипение, но вода все-таки потекла.
— Хоть в комнату Алекса переселяйся, — проворчала я.
Ванная понемногу начала наполняться теплой водой. И когда она заполнилась до середины, я щедро налила в нее ароматного масла, которое нашла на бортике ванной, и погрузилась в воду.
Сегодня меня не должны были беспокоить, но с завтрашнего дня начнется суматоха. Сначала бои, потом венчание, свадьба, переезд.
Столько всего должно произойти в считаные месяцы. Я не была уверенна, что готова к таким переменам. Даже поговорить об этом не с кем. Марьяне некогда. Дядя следит за домом. Алекс вряд ли меня поймет. Про Диму даже думать не стоит.
Погруженная в мысли, я не услышала, как дверь в моей комнате открылась.
— Летта, — донесся до меня голос Димы.
Я вздрогнула и села в ванной.
— Чего тебе?
— Я пришел по поручению отца.
Мне стало непривычно жарко. Вода в ванной было лишь слегка теплой, а казалось, что под ней разводят, как минимум, костер.
— Я сейчас!
В голове зашумело, но я не обратила на это внимания. Лишь с неохотой вылезла из ванной и набросила на себя красный шелковый халат. Я мельком глянула на себя в зеркало. На голове царил хаос из нечесаных волос, а под глазами выделялись мешки. Я поймала себя на мысли, что хочу привести себя в порядок.
Выйдя из ванной, я увидела Дмитрия, который стоял ко мне спиной и смотрел в окно. Стоило мне войти, как его плечи заметно напряглись.
— Чего тебе, гладкошерстный?
Дима нервно повел плечами.
— Ну?
Тот с промедлением повернулся. Его движения были какими-то деревянными, неестественными.
Оборотень поднял на меня глаза. И я заметила, что его взгляд был каким-то осоловевшим. Зрачки расширились, почти закрыв радужку, а дыхание стало резким и тяжелым.
Он вдруг закрыл глаза, и шумно втянул воздух и с дрожанием выдохнул. Мышцы на его лице дернулись.
Дима снова открыл глаза. Странное выражение так и не покинуло их.
Мне стало не по себе.
— Может, ты лучше потом зайдешь?
Тот, кажется, даже не услышал. Его ноздри затрепетали, а дыхание стало неровным.
— Дима…
Не успела я даже вдохнуть, как оборотень оказался рядом со мной и одним ловким движением прижал к стене, перехватив мои запястья.
Он провел носом вдоль жилки на шее и глубоко вдохнул.
— Какой запах, — протянул он хриплым голосом, от которого волосы зашевелились на голове.
— Это не смешно. — Я услышала в своем голосе страх.
Дима снова повел носом и поцеловал кожу, где стояла метка.
— Моя, — хрипло прошептал он. — Моя.
Из его груди вырвалось глухое рычание, и он сжал запястья сильнее.
— Отпусти!
Оборотень меня не слышал. Он покрывал мое лицо и шею поцелуями. Пытался дотянуться до моих губ, но я отворачивались, из-за чего он начинал грозно рычать.
— Дима, — выдохнула я. — Прекрати.
Но он не собирался останавливаться. Лишь только освободил одну руку, чтобы провести ею по линиям моего лица, шеи, спуститься ниже и нырнуть за край халата.
Прикосновение его горячих ладоней неожиданно отрезвило мой ум. Слишком его действия выходили за рамки дозволенного.
Я не без усилия оттолкнула его от себя и с размаху залепила ему пощечину.
Дима дернул головой в сторону и приложил ладонь к щеке. Это должно было привести его в себя.
Оборотень простоял так несколько секунд пока не поднял на меня помутненный взгляд. Он обнажил клыки и снова глухо зарычал.
Я метнулась в сторону двери и успела схватиться за ручку, но Дима догнал меня быстрее, чем я успела убежать.
Он обхватил меня за талию и приподнял над полом. Я принялась извиваться в его руках, пытаясь освободиться. Дима без труда держал меня. Его хриплое дыхание, словно воздух в пустыне, обжигало шею.
Он бросил меня на кровать лицом вниз и придавил своим телом.
— Дима! — в ужасе крикнула я. — Что ты творишь?!
Оборотень чуть отпрянул и рывком сорвал халат со спины. Дыхание Димы стало тяжелее. Он провел ладонями по моей спине. Я чувствовала, как его руки дрожат. Дима наклонился вперед и поцеловал мое плечо, потом шею, зарылся носом в волосы и снова шумно вдохнул.