— Ты мне нравишься, — неожиданно для самой себя сказала я. — Даже больше, чем просто нравишься.
Лишь на секунду я расслышала, как дыхание Димы прервалось, а потом стало совсем тихим, почти неощутимым.
— После того, что мы с тобой вытворяли в номере, — с улыбкой сказал он. — Я бы даже сказал намного больше.
На моих губах растянулась глупая улыбка, которую я всеми силами пыталась убрать. Все-таки рядом с Димой мне было очень хорошо. Не представляю, что буду делать без него. И сама мысль о том, что оборотень вдруг исчезнет из моей жизни, вызывала страх, граничащий с паникой.
Оборотень провел носом за ухом, зарываясь им в волосы. Из его горла вырывалось довольное мурлыканье, словно тот был большим котом. Он сделал вдох, как если бы собирался что-то сказать, но свет в коридоре неожиданно погас, а совсем недалеко послышались возмущенные голоса оборотней.
— Свет вырубили? — шепотом спросила я. — Это наш шанс.
Я быстро распахнула дверцу кладовки и крадучись пошла по коридору.
Дом я знала как свои пять пальцев, поэтому без труда отыскала лестницу и успела спрятаться, прежде чем нас заметили оборотни, которые спускались со свечами в руках.
Я шла только на ощупь, ориентируясь в пространстве по памяти. В этом доме я знала каждый угол и комнату. Много раз бродила ночью в темноте, играя искательницу сокровищ. Дима следовал за мной, прикасаясь время от времени к руке, чтобы дать знать, что он не заплутал и следует за мной. Его шаг не был слышен, как и шороха одежды и дыхания.
Идеальный охотник!
Хорошо, что я все-таки взяла его. С ним, по крайней мере, спокойнее.
Когда мы миновали два этажа и свернули в западную часть дома, свет снова включился. На нашу радость рядом никого не было, и мы смогли преодолеть путь до кабинета отца. Я верила, что найду своего дядю именно там. Притронувшись к ручке двери, я на мгновение замерла, ощущая холодок. Создавалось впечатление, что кто-то пытался отговорить меня идти туда. Но ведь такого не могло быть…
Я смело повернула ручку и заглянула в кабинет.
В нем ожидаемо находился дядя Владимир. Он сидел боком к двери и смотрел в окно. Его брови были сдвинуты к переносице, а глаза отражали недовольство. В руке он крутил бокал с вином, словно собирался им только любоваться, а не пить.
Звук открывающейся двери его почти не отвлек. Он лишь шевельнулся, устроившись поудобнее, и нахмурился сильнее.
— Что там с электричеством?
Я выпрямилась и строго посмотрела на родственника. В душе все больше зарождалась уверенность, что он не будет рад меня видеть. И когда тот повернулся, чтобы выразить недовольство молчанием, то замер с открытым ртом. Его глаза округлились, а выражение недоумения сменилось на досаду. Он бросил нервный взгляд на Диму и снова посмотрел на меня. На его губах растянулась дружелюбная улыбка.
— Летта? Что ты тут делаешь?
Мир встал, поставил бокал на стол и, широко раскинув руки, пошел ко мне.
За моей спиной послышалось глухое рычание. Реакция Димы на приближение дяди укрепило во мне мысль, что у того явно рыльце в пушку. Владимир замер на месте и заметной нервозностью пригладил волосы.
— Я пришла домой, — спокойно ответила я. — Хотела посмотреть, как стае живется. Как идут дела.
Я сложила руки на груди и пристально посмотрела на дядю.
— Это ведь все-таки моя стая.
Мне показалось, на губах Мира промелькнула усмешка.
— Хорошо, — ответил он и развел руками. — Я просто думал, что ты…
Дядя запнулся, и интуитивно я вдруг поняла, что он имел в виду Константина. Эта мысль так явно отразилась в его глазах, что у меня даже захватило дух.
— Ты с ним в сговоре, — зло процедила я.
Мир тут же перестал изображать из себя радушного хозяина и помрачнел. Его лицо осунулось и как будто постарело на несколько лет. Глаза заблестели и приобрели несколько затравленный вид.
— О чем ты? — раздраженно спросил он.
— Я о Константине! — с давлением сказала я. — Ты с ним заодно!
— Не знаю такого.
Его ответы были похожи на детские отговорки.
— Ты сговорился с ним, чтобы захватить стаю, — гнула я свое.
— Нет.
— Он лжет, — послышался голос Димы.
Дядя метнул в его сторону взгляд, об который можно было даже порезаться. Он едва заметно скривился.
Дима подошел ко мне и встал рядом.
— Я чувствую, как от него смердит ложью, — не поворачивая головы, сказал он. — Он ни слова правды не сказал.