Мишка Балаж, не переставая стрелять, отчаянно ругался. Вскоре он почувствовал, что пуля обожгла ему лицо, и схватился за щеку: рука оказалась в крови. Пришлось перевязать и его…
Белые не спешили атаковать укрытие, чтобы не нести лишних потерь. Пока они ограничивались перестрелкой. Положение осажденных усугублялось тем, что бойцы сильно страдали от жажды, а выйти за водой не было никакой возможности. Андрей почему-то все еще не возвращался.
«Неужели Андрей не добрался до своих, неужели погиб в пути? — беспокоился Имре Тамаш. — А тут сиди и жди неизвестно чего. Да еще у Билека начали сдавать нервы: уж больно болезненная у него рана».
И вдруг Имре услышал стрельбу. Стреляли откуда-то сбоку, но не по ним, а по белым.
— Эй, Андрей! Это вы?! — громко крикнул Тамаш.
— Мы! Держитесь, ребята! — послышалось в ответ. — Сейчас добьем беляков и придем к вам!
И снова стрельба… Взрывы гранат… Белые почему-то не отвечали. Может, с ними уже покончено?
— Ура-а-а! — раздался громкий крик, и десять бойцов во главе с Андреем вскочили с земли и бросились в атаку на позицию белых. Бежавший рядом с Андреем боец упал на землю.
«Убит или ранен?» — мелькнуло у Андрея, но он не остановился, потому что понимал: останавливаться сейчас ни в коем случае нельзя. Широко размахнувшись, Андрей бросил гранату и крикнул:
— Ребята, ложись!
Через несколько минут Имре уже обнимал Андрея. Бойцы радостно хлопали друг друга по плечу.
Венгры первым делом бросились к колодцу и долго утоляли жажду. Затем они на скорую руку привели себя в порядок, перевязали раненых.
Андрей передал Тамашу приказ комиссара Игнатова двигаться в расположение роты и по мере возможности оказать ей помощь, зайдя в тыл противнику.
Имре Тамаш был готов выполнить приказ комиссара. Единственным, что затрудняло его выполнение, были раненые: Билек не мог самостоятельно двигаться, а другие раненые ослабели от потери крови.
Мишка Балаж решительно заявил, что хоть на край света пойдет с бойцами, а Тимар просто молча встал в строй. Смутни же так цветисто выругался, что все поняли: спорить с ним бесполезно. И лишь один Билек безнадежно опустил руки.
— Черт бы побрал этих белых! — проворчал он.
— Товарищ Билек, ты на время останешься в нашем укрытии, — распорядился Тамаш. — Мы вернемся за тобой…
Незаметно подойдя к белым с тыла, группа Тамаша и бойцы, которых привел Андрей, открыли огонь по позиции врага, и это так ошеломило белых, что они растерялись. Несколько человек даже бросились бежать.
Группа, которую возглавлял комиссар Игнатов, со своей стороны тоже открыла огонь. В рядах противника началась паника. Бой продолжался недолго: оставшиеся в живых белые предпочли сдаться.
— Товарищ Игнатов, большое спасибо вам за помощь, — поблагодарил Тамаш комиссара.
Игнатов по-дружески обнял Имре и ответил:
— Ты и не представляешь, какую услугу сам со своими людьми оказал роте. Противник захватил нас, можно сказать, врасплох: мы даже не успели собрать взвод в одном месте. Стародомов исчез неизвестно куда, словно в воду канул…
— Ясно, товарищ Игнатов. Кулак Матвей, в доме которого мы остановились, признался, что наш ротный был тесно связан с белыми.
— Интересно…
— Ну и куда же он мог деться?
— Кто его знает, — проговорил комиссар. — Возможно, убит, а может, и жив…
— Вполне возможно, что прячется где-нибудь. Нужно будет обшарить все село.
— Это ты верно говоришь. Нельзя ставить роту под новый удар.
Солнце медленно клонилось к закату, расцвечивая огненными красками облака. Красноармейцы спешили: нужно было успеть разоружить сдавшихся в плен белых, затем поместить их в надежное место и уж только после этого можно было начинать прочесывать село.
Обыск домов почти ничего не дал, потому что беляки успели сбежать. Зато многие кулаки сидели по своим домам. Им было приказано собрать и захоронить всех убитых.
Комиссар послал людей на розыски попа, но того нигде не могли найти. Между тем удалось узнать, что в заговоре он играл далеко не последнюю роль. Несколько позднее обнаружили труп: поп застрелился, когда узнал о разгроме белых.
На следующий день комиссар разрешил бойцам отдыхать до самого обеда, а после обеда красноармейцы привели пятерых рослых кулаков во двор дома Матвея. Руководил этой группой Лайош Смутни.
— Слушайте меня внимательно, — обратился Лайош к кулакам. — Вы будете продолжать раскапывать вот эту яму. В ней находятся тела расстрелянных белыми красноармейцев. Работать быстро, но осторожно, чтобы не повредить трупы… Если замечу, что кто-нибудь из вас нарушил это мое указание, тому без предупреждения пущу пулю в лоб!