— Вполне возможно. — Покаи кивнул. — Но слушайте, что было дальше… Когда Красная Армия погнала Колчака дальше на восток, адмирал переправил золотой запас туда же…
— Куда именно? — спросил Тамаш.
— Куда-то под Иркутск. Там есть угольные шахты на одной из станций, где паровозы загружаются углем. Так вот, шахтеры и партизаны пронюхали однажды, что за груз везут интервенты в эшелоне, а главное — кого везут!
— Колчака? — вырвалось у Керечена.
Покаи далее рассказал, что в тех местах подпольный партком умело руководил деятельностью партизан. Партизаны установили Советскую власть задолго до прихода Красной Армии. Белочехам был предъявлен ультиматум: или они передают партизанам золотой запас и самого Колчака и тогда получают уголь для паровоза и едут дальше, или они не получат ни килограмма угля и, следовательно, никуда не поедут.
Шахтеры забастовали, наотрез отказавшись загружать паровозы белочехов углем. Белочехи пытались было продемонстрировать рабочим и партизанам свою силу, но эта демонстрация никаких результатов не дала. Части Красной Армии между тем продолжали победоносное наступление на восток. Белочехи, таким образом, попали в незавидное положение. Колчак и его приближенные сбежали из эшелона в Иркутске, где их поймали и расстреляли по приказу ревтрибунала.
Несколько позднее выяснилось, что Колчак разбазарил более двухсот сорока миллионов золотых рублей из золотого запаса республики. Большая часть этой суммы попала к Антанте…
— А сколько человеческих жизней он загубил! — вырвалось у Тамаша.
— Вы, наверное, не знаете товарища Косухина… — продолжал Покаи.
— Почему же не знаем? Знаем! — перебил его Мано. — Красивый парень, чекист. Он еще немного похож на нашего Дани Риго.
— Верно, только дайте мне рассказать до конца. Товарищи из Иркутска сообщили в Москву товарищу Ленину о том, что эшелон с золотым запасом республики захвачен и находится под охраной красных частей. По указанию из Москвы эшелон был передан под охрану двести шестьдесят второму Красноуфимскому стрелковому полку тридцатой стрелковой дивизии, которая настолько хорошо зарекомендовала себя в боях, что выбор, естественно, пал на нее.
Товарищ Косухин был назначен иркутским реввоенсоветом начальником эшелона. Двадцать второго марта эшелон отправился из Иркутска.
На следующий день он прибыл на станцию Зима. Двигаться дальше было невозможно, так как белые при отступлении взорвали мост через реку и он пока не был восстановлен.
Пришлось ждать две недели, пока восстановят мост. Он был настолько плох, что вагоны через него перекатывали по одному. В жуткий мороз, при сильном ветре бойцы с помощью местных рабочих перекатывали вагоны…
— Перекатили? — спросил Керечен.
— Да, на своих руках. Точно так же пришлось действовать еще дважды, уже на других реках… К тому же нужно было внимательно следить за тем, чтобы не напали белые. Добрались до Ачинска.
— А вот теперь нам нужно доставить эшелон в Москву, — проговорил Мано. — Понимаете, друзья, ведь для нас это большая честь!
Собравшиеся в вагоне примолкли, каждый думал о том ответственном задании, которое выпало на их долю. В этот момент раздалась команда:
— Строиться!
Митинг, на котором присутствовали бойцы Красноуфимского и интернационального полков, длился недолго.
Александр Афанасьевич Косухин попрощался с бойцами, которые охраняли эшелон до прибытия в Ачинск, поблагодарил их за службу, а затем поставил задачу бойцам интернационального полка.
«Золотой» эшелон двинулся на запад. Близилась весна, и кое-где из-под снега показались черные пятна земли.
Бойцы понимали, как важно доставить эшелон с золотым запасом республики в столицу молодого Советского государства, которое так нуждалось в нем, чтобы поскорее залечить тяжелые раны.
На одной станции эшелон стоял особенно долго. Бойцы буквально изнывали от безделья. На перроне, как правило, собиралось много любопытных. Из далеких сел и деревень на подводах приезжали крестьяне, прослышав, что на станции, дескать, можно достать соли. Установилась даже своеобразная такса: за ложку соли давали одно вареное яйцо, за пять ложек — фунт масла. Точно так же можно было приобрести хлеб и колбасу. Крестьяне жаловались, что им без соли тяжело вести хозяйство: страдали не только люди, но и домашние животные, о которых хозяева пеклись в первую очередь.
Каких только спекулятивных сделок не производилось в то время!
Все связанное с «золотым» эшелоном содержалось в глубочайшей тайне. Однако едва эшелон оказывался на станции, его тотчас же окружали любопытные, стараясь разузнать, что находится в вагонах, которые так бдительно охраняют неизвестные военные в серой форме. Да и кто они такие сами? В те времена каких только солдат нельзя было увидеть на просторах России! И все они говорили по-своему, на непонятных языках.