— Ничего, и их черед настанет, — сердито бросил Тамаш. — Придет время — они нам за все заплатят.
— Если действовать по принципу: «Око за око, зуб за зуб», то нам придется пролить целые реки крови… Но не забывай, что мы люди; врагов мы караем постольку, поскольку это диктуется обстановкой и целесообразностью… Иначе в кого же мы превратимся?
Сколько Керечен ни ждал, а ответа от Шуры он так и не получил.
В одном из номеров «Красной газеты» была опубликована статья Покаи. Дорнбуш прислал письмо, в котором сообщал, что переправил письмо Керечена Шуре. Время шло, но ответа от Шуры все не было.
Да, время шло. Многие из интернационалистов женились. Жизнь продолжалась. Дружеские связи бойцов-интернационалистов с местным населением крепли день ото дня. По вечерам в полковом клубе гремела музыка, устраивались танцы.
Вечера отдыха с музыкой и танцами организовывались в городском парке. От искушения сходить на вечер не могли удержаться даже пожилые бойцы.
В один из вечеров вслед за молодыми бойцами пошли в город и Керечен с Тамашем.
Перед входом в парк остановились. Рядом с ними оказался старый боец дядюшка Тамаши.
— В царские времена у входа висела табличка: «Вход солдатам и лицам с собаками воспрещен», — проговорил дядюшка Тамаши. — В войну писали другое: «Пленным и собакам вход воспрещен». Но теперь все запреты сняты: времена другие… Пошли! Там такие девушки гуляют — пальчики оближешь!
— Пойдем или нет, Пишта? — тихо спросил Имре, обращаясь к Керечену.
— Иди, Имре… Почему бы тебе не сходить? А я не пойду: что-то расхотелось…
— Ну, тогда и я не пойду.
Они отправились бродить по городу.
БЛОНДИНКА ТАМАРА И МОНАРХИСТЫ
Члены партбюро всегда активно интересовались жизнью личного состава. С их помощью в части открылась политшкола, которую охотно посещали жадные до знаний бойцы. Слушатели этой школы изучали азбуку коммунизма, политическую экономию, конституцию и много других дисциплин, которые расширяли их кругозор и о которых они еще вчера не имели ни малейшего представления.
В полку действовали литературный, музыкальный и театральный кружки.
По субботам в клубе негде было яблоку упасть — столько людей приходило туда. Огромным успехом пользовались театральные представления, на них охотно шли не только бойцы, но и местные жители. Особенно популярен был музыкальный спектакль под названием «Мирная конференция». Это был острый политический памфлет, в котором в самом неприглядном виде выводились видные политические деятели капиталистических стран.
После представления, как правило, до рассвета продолжались танцы. На одном из таких вечеров Имре Тамаш завязал знакомство, которое внесло в его размеренную жизнь беспокойство.
Организатором всех спектаклей и вечеров танцев был Покаи, который сам составлял программу, сам переводил пьески с русского языка.
Однажды к нему пришли две девушки — Катя и Тамара — и заявили о своем желании выступить на очередном вечере. Они тут же продемонстрировали свое искусство. В это время в клубе оказался и Имре. Он вместе с Покаи посмотрел номер, в котором выступали черноволосая Катя и красавица блондинка Тамара.
Имре сразу же влюбился в Тамару. Особенно хороша была Тамара в танце: ноги ее, казалось, не касались земли, гибкая стройная фигурка плавно двигалась в такт музыке.
Покаи понравилось выступление девушек, и он тут же включил их в список выступающих на полковых вечерах.
Имре Тамаш, не желая упустить случай, предложил Тамаре проводить ее до дома. Они долго прощались, пожимая друг другу руки, и обменивались красноречивыми взглядами.
Девушка сразу же поинтересовалась, кто он такой, откуда, женат ли, когда собирается домой. О себе она рассказала немного. Сообщила только, что работает машинисткой на одном заводе, что ей двадцать два года, замужем она не была и не будет, так как не может найти себе хорошего жениха.
У Имре после Татьяны не было серьезных увлечений, а сейчас он почувствовал, что Тамара очень нравится ему. И хотя он совсем не знал, что это за девушка, но, поддаваясь, какому-то безотчетному чувству, тянулся к ней.
Тамара не уклонялась от встреч, напротив, даже искала их.
Однажды после свидания Имре, как обычно, проводил ее до дома.
— Разреши зайти к тебе? — шепнул он на ухо девушке, обнимая ее.
— Заходи, — согласилась Тамара.