— Понимал, наверное, — неопределенно отвечает мужчина. — Просто был упрямым. Думал, если поступаю правильно, то все остальное не имеет значения.
А что я хотела? Чтобы он сказал, что я всегда ему нравилась? Что он испытывал ко мне какие-то тайные чувства? Такие, как я, созданы не для любви, и жизнь мне это четко показала.
Звонит оставленный на столе телефон. Из-за стандартной мелодии не сразу понимаю чей.
— Алло. — Я прижимаю телефон к уху плечом, а сама пытаюсь параллельно ополоснуть руки. — Секундочку, подождите.
— Маша, это Илья. — Хриплый голос на другом конце провода заставляет вздрогнуть. — Нам нужно обсудить работу.
Точно, работу. Работу, мать вашу. Работу с моим бывшим парнем, который кинул меня, потому что другой парень пригрозил начистить ему рыло. И этот самый другой парень сейчас находится у меня дома. Класс.
Не знаю, на кого сейчас злюсь больше, но если бы была возможность, то отмутузила бы обоих и по особой программе.
Я не знаю, куда деться. Остаться на кухне и обсуждать все при Данииле? Есть вероятность, что он о чем-то догадается. Но если выйду в коридор, это будет выглядеть еще более странно.
Решаю остаться.
— Да, конечно, — стараюсь говорить спокойно и профессионально, но голос едва заметно дрожит.
— Скинь мне свой адрес, я заеду за тобой завтра часов в десять. Ехать от тебя до Дмитрича неблизко, но надеюсь, что пробок не будет. В гостях пробудем максимум часа два — два с половиной, а потом отвезу тебя домой. По темам для разговора проинструктирую по дороге. Вопросы есть?
— Как мне надо одеться?
— Как сегодня, только чуть… понаряднее, — отвечает Макаров. — В целом чувство стиля у тебя хорошее — боссу такое нравится.
«А раньше какое было?» — хочется спросит мне, но я сдерживаюсь из-за присутствия Даниила и Маши.
— Поняла.
— Маша.
— Да?
У меня в горле все пересыхает.
— Как твои дела?
Я прислоняюсь к столешнице — той самой столешнице, у которой мы с Соколовым целовались несколько недель назад, — и вздыхаю.
— Нормально.
— Встречаешься с кем-нибудь?
Наши с Даниилом взгляды пересекаются — в его ярко-голубых глазах опасное предостережение, хотя он вряд ли слышит, что говорит мой собеседник.
— Сейчас нет, — отвечаю я правду.
Ведь ужин с бывшим одноклассником и его дочерью не считается свиданием, правда?
— Это хорошо.
Не знаю почему, но этот комментарий вызывает у меня мурашки.
— Злорадствуешь?
— Не совсем. Ладно, меня ждет сестра. Давай, увидимся тогда.
— Пока.
Я помню его сестру Карину. Худенькая и немного смуглокожая — раньше не понимала, как она могла родиться в семье, где каждый первый страдал от анемии и бледно-мертвенного цвета лица, — но Илья мне как-то показал портрет дедушки, и он оказался вылитая Карина.
— Кто звонил? — спрашивает Даниил.
В фартуке, завязанном на бедрах, он выглядит так по-домашнему, что хочется улыбнуться. Но вместо этого я сразу почему-то встаю в оборонительную позицию:
— Неважно.
— Ясно, просто мне показалось, что голос мужской.
— И что? — вспыхиваю я.
«Маша, не кричи при ребенке», — убеждаю себя я.
— Ничего.
— Вот и славно, — шиплю я, изо всех сил стараясь не повышать голос.
Следующие несколько минут проходят в молчании: я делаю безалкогольный мохито, а Соколов копается в телефоне. Или делает вид, что копается.
— И давно ты общаешься с Макаровым? — не выдерживает он.
Руки со всей силы сдавливают кувшин для напитка. Я чувствую, как кровь приливает к ушам.
Контроль гнева — это то, над чем я годами работала с психологом. Но почему-то именно Соколову всегда удавалось вывести меня из себя.
— А что, нельзя? — спрашиваю я как можно более ровным тоном.
— Просто интересуюсь.
— Ты уже «поинтересовался», — я показываю кавычки в воздухе, — кучу лет назад. Лучше бы и не вмешивался.
— Ах, ты хочешь об этом поговорить? — Даниил опирается рукой о столешницу. — Машенька, солнышко, не посмотришь, какие там у тети Маши в комнате есть книжки?
Когда девочка вприпрыжку покидает кухню, я говорю, глядя Соколову прямо в глаза:
— Осторожно, там на средней полке «Радости орального секса».
— Не дотянется, — не моргнув глазом отвечает Даниил. — То есть тебе до сих пор нравится этот урод?
— А что, жалеешь, что потратил столько сил, чтобы нас разлучить, а все напрасно? — Эти слова я произношу из принципа, потому что хочу насолить Соколову.
— Я? — шипит он и тычет себе в грудь. — Я тебе вообще-то помогал!