– Джесси там внутри? – Стефани наклонилась через прилавок, собирая каждую монету. Она была в накрахмаленном белом халате, так что она, вероятно, навещала меня во время своего обеденного перерыва.
– Да, – я разгладила свой грязный фартук и вздохнула. – Он прячется там весь день.
– Тогда вытащи его, – ответила она, как будто это было что-то элементарное.
– Это не так просто.
– О, да? – без предупреждения Стефани перекинула свое тело через прилавок и схватила микрофон. Я с ужасом смотрела, как она кричала:
– Джесси к кассе. Джесси к кассе. Джесси, тащи свою задницу к кассе.
Я могла бы поклясться, что пускала дым из ушей. Я расширила глаза и таращилась на нее.
Отложив микрофон, она гордо хлопнула в ладоши.
– Вот так. Легче легкого.
В течение нескольких секунд из оранжевых дверей вышел Джесси с раздраженным взглядом. Он держал голову наклоненной вперед, демонстрируя светлые пряди на макушке.
– Привет, мистер Хотшот. Рада видеть тебя, прежде чем ты снова спрячешься, – бессердечно сказала Стефани.
– Стефани! – прошипела я.
Джесси сохранял свое выражение спокойным.
– Ты хотела меня видеть?
Когда его глаза встретились с моими, я пожала плечами и указала на Стефани.
– Она позвала тебя.
– О, Боже мой! Мне обязательно все делать самой? – Стефани закатила глаза и застонала. – Давайте закончим это дело, потому что оно стареет. У вас был секс, а потом вы сказали, что любите друг друга. Теперь поторопитесь и поговорите об этом и исправьте все, что вам нужно исправить, – с улыбкой на лице, она похлопала Джесси по спине. – Кстати, о времени, чувак.
Мои щеки покраснели от унижения. Я закрыла глаза, не потрудившись открыть их, пока не услышал контрольный знак звона колокольчиков.
– Думаю, ее рот стал больше после школы, – пробормотал Джесси. Он быстро моргнул, наконец, взглянув в мою сторону. – Думаю, нам нужно поговорить.
– Да, – тихо согласилась я.
Он закрыл глаза и усмехнулся.
– Ох, черт.
– Что?
Все еще смеясь, он ответил:
– Я облажался, не так ли?
– Как? Переспав со мной? – сердито огрызнулась я.
Его глаза расширились.
– Нет, я...
– Ракель! – голос моего отца проревел по магазину, отскакивая от нашего нелепого товара, пока его звуковой бум не ударил меня в грудь. – Что ты сделала с нашим магазином?
Наша горстка клиентов застыла в унисон, прежде чем одновременно выбежать из магазина.
Я сглотнула.
– Папа! Ты рано пришел. Я имею в виду, очень рано.
Моя мама с измученным взглядом плелась за ним, и смотрела на меня, метая кинжалы. Я посмотрела на них, и наложила в штаны. Я не чувствовала такого страха с той ночи, когда меня забрали в офис мистера Эллиота.
– Ты можешь сказать мне, почему мистер Баутиста только что сказал мне, что ты продаешь пластиковые... э... пластиковые игрушки? Это семейное заведение!
– Он неправильно понял, – запиналась я.
– Неправильно понял, увидев тебя под грудой мерзости! – мой отец закричал, стуча кулаком по прилавку. – И скажите мне, почему у меня был другой клиент, сказавший мне, что они слышали непристойные звуки, исходящие из комнаты отдыха. Это была... это была ты?
Я таращилась на него, чувствуя еще больший ужас, когда увидела, как он смотрит на Джесси.
– Нет! Это была не я. Клянусь! Это был Джастин и его девушка!
– Почему Джастин работал? Разве он не должен был быть в отпуске? И почему его девушка была в нашей комнате отдыха?
– Мама всегда впускала Итана туда! – закричала я, не задумываясь. Почувствовала как рядом со мной поник Джесси.
– Мы уезжаем меньше чем на неделю, а ты превращаешь этот семейный магазин в секс-шоп? – вы когда-нибудь видели те мультфильмы, где персонажи так злятся, что буквально взрываются? Да, именно так выглядел мой отец. Я была уверена, что он разорвется на кусочки конфетти.
– Пап, я ...
Его лицо повернулось к Джесси в ярости.
– Ты! Я знал, что не должен был тебя нанимать. Тот хороший мальчик, которого ты изображал – ты такой же, как твоя плохая мать!
– Папа! – я ахнула. Воспоминания о возвращении с выпускного вечера домой пролетели у меня в голове.
Только не снова.
– Джесси не имеет к этому никакого отношения! – поспорила я. Я посмотрела через его плечо и увидела мою маму, качающую головой в разочаровании. – Мам, пожалуйста. Вы должны мне поверить.