Джордж с беспокойством наблюдал за конечностью Мак-Карти. Она ритмично сгибалась и разгибалась и, он был в этом почти уверен, росла прямо на глазах. Время от времени пальцы шарили в сухой траве и срывали травинку или две, а то и сразу целый пучок.
— Я ничего не могу вам сказать на этот счет, майор. Вопрос не относится к делу. Наш долг — возвратиться в лагерь. Это все, что нам следует знать.
— В этом пункте я с вами совершенно согласен, — сказал Гамс. — К тому же у нас нет выбора, не так ли?
Джордж, уставившись на один из пальцеобразных отростков, видневшихся из-под края тела монстра, страстно желал, чтобы отросток превратился в руку. Но, кажется, он начал слишком поздно.
— Выбор есть, — сказал он. — Надо просто продолжать существовать в том виде, в каком мы сейчас находимся. Если даже Федерация удержит эту планету в течение столетия, на ней все равно останется достаточно неисследованных мест. Мы будем жить.
— Ведь опять-таки, — продолжал Гамс, как бы отвечая на свои собственные мысли, — человек не может так просто взять да и порвать с цивилизацией, верно?
Джордж вновь почувствовал, как его потянуло к роще, и вновь воспротивился. Но тут Гамса поддержал еще ряд мышц, и Джорджа пересилили. Содрогаясь, боком имярек meisterii продвинулся на полметра и снова застыл на месте, дрожа от напряжения.
И тут второй раз за день Джордж был вынужден изменить свое мнение о Вивиан Беллис.
— Я верю вам, мистер Мейстер… Джордж, — сказала она. — Я не хочу возвращаться. Скажите, что я должна делать.
— Вот теперь вы молодцом! — сказал Джордж после минутной паузы. — Если б вы смогли вырастить руку, я думаю, это было бы неплохо.
Борьба продолжалась.
— Полное размежевание сторон, — сказала Мак-Карти Гамсу. — Теперь все ясно.
— Да. Совершенно верно.
— Майор Гамс, — решительно проговорила она. — Ведь вы, кажется, напротив меня?
— Так ли это? — нерешительно переспросил Гамс.
— Так. Раз я думаю так, значит, так. Теперь вот что: Мейстер справа или слева от вас?
— Слева. Уж это-то я знаю. Вижу его стебли краешком глаза.
— Очень хорошо.
Рука Мак-Карти поднялась: в толстых, как сосиски, пальцах был зажат острый каменный осколок.
Джордж с ужасом увидел, как эта рука изогнулась над выпуклостью тела монстра. Длинный, острый, как нож, осколок испытующе потыкался в поверхность тела в трех сантиметрах от того места, под которым находился его мозг. Затем кулак поднялся и резко опустился. Острая, звериная боль пронзила биолога.
— Недостаточно длинная, я думаю, — сказала Мак-Карти, согнула руку и снова стукнула почти по тому же самому месту.
— Нет, — задумчиво сказала она. — Потребуется еще некоторое время. — И затем: — Майор Гамс, после моей следующей попытки доложите мне, заметна ли какая-нибудь реакция в стеблях глаз Мейстера.
Боль клокотала в нервах Джорджа. Одним полуослепшим глазом он наблюдал за зародышем руки, которая росла, увы, слишком медленно под краем тела, другим как завороженный следил за рукой Мак-Карти, медленно вытягивавшейся по направлению к нему. Рука росла прямо на глазах, он видел это, но, как ни странно, расстояние между ним и ею не только не сокращалось, а как будто бы увеличивалось.
Плоть монстра расползалась в противоположные стороны, увлекая с собою Мак-Карти.
Мак-Карти вновь нанесла удар, вложив в него всю свою злобную силу. На этот раз боль была менее острой.
— Майор, — спросила Мак-Карти. — Как результаты?
— Никаких, — ответил Гамс. — Как будто никаких. Между прочим, кажется, мы чуть-чуть продвигаемся вперед, мисс Мак-Карти.
— Вы жестоко ошибаетесь, — ответила она. — Нас оттесняют назад. Будьте бдительны, майор.
— Нет, в самом деле, — запротестовал Гаме, — мы, ей-богу, движемся в сторону рощи. Я вперед, а вы за мной.
— Майор Гамс, это я двигаюсь вперед, а вы за мной.
Джордж увидел, что они оба правы: тело монстра утратило свою округлую форму и растягивалось теперь вдоль оси Гамс — Мак-Карти. Посередине стало намечаться что-то вроде перехвата. Под поверхностью также все было в движении.
Четыре мозга теперь располагались не квадратом, а прямоугольником.
Положение нитей спинного мозга тоже изменилось. Его собственный спинной мозг и спинной мозг Вивиан как будто оставались на месте. Зато спинной мозг Гамса и мозг Мак-Карти разошлись.
Увеличив свою массу примерно на двести килограммов, имярек meisterii делился на две особи, расположив жильцов поровну — по двое на каждую половину. Гамс и Мейстер находились в одной, Мак-Карти и Беллис — в другой.
Джорджу пришло в голову, что при следующем делении каждая особь будет вынуждена ограничиться одним мозгом, а еще при следующем одна из новых особей будет монстр в его первобытном, незаселенном состоянии — покоящийся, закамуфлированный, ожидающий жертву, которая споткнется о него.
Но все это означало, что подобно обыкновенной амебе этот удивительный организм бессмертен. Если исключить несчастные случаи, он никогда не умрет, он будет просто-напросто расти и делиться.
К сожалению, иначе обстоит дело с его жильцами: их ткани будут стареть и умирать… Но так ли это? Ведь нервная ткань человека не способна расти, а у него и у Мак-Карти она разрослась. Ни в какой ткани человеческого тела новые клетки не образуются так быстро, как это имело место в стеблях глаз Мейстера и в руке Мак-Карти. Сомневаться не приходилось: их новая нервная ткань никак не может быть изначальной. Это была подделка — ткань, созданная монстром из своей собственной субстанции по структурным образцам ближайших первородных клеток. Но подделка эта не уступала оригиналу: новая и старая ткани взаимопроникали, аксоны пристегивались к дендритам, и в результате мышцы сокращались и расслаблялись по команде. Иными словами, имитация исправно функционировала. Следовательно, когда нервные клетки состарятся, они будут заменены. В конце концов отомрет последняя изначальная клетка, и человек-жилец полностью перейдет в монстра, но «различие, не порождающее различия, не есть различие». В сущности, жилец по-прежнему будет человеком, и притом бессмертным.
Если только исключить несчастные случаи.
Или убийство.
— Майор Гамс, — говорила тем временем Мак-Карти, — не смешите людей. Зачем вы морочите мне голову? Ведь если вы правы, то наши усилия двигаться в противоположных направлениях разорвут это существо на части.
Мак-Карти явно ни о чем не догадывалась. Ну и пусть думает как хочет, это лишит ее возможности действовать, а там деление и закончится… Но нет, так не годилось. Сам-то Джордж был уже вне ее досягаемости и удалялся от нее все дальше, но вот как с Беллис? Ее мозг и мозг Мак-Карти настолько сблизились…
Как быть? Если предупредить девушку, это откроет глаза Мак-Карти на истинное положение вещей. Вот если бы направить ее по ложному следу…
Внезапно он сообразил, что у него уже совсем не остается времени. Если он не ошибался, полагая, что общение между мозговыми системами возможно лишь благодаря какой-то физической связи между ними, то клетки, осуществляющие эту связь, долго не выдержат: промежуток между двумя парами мозгов неуклонно увеличивался. И он решился.
— Вивиан! — позвал он.
— Что, Джордж?
— Послушай, — почувствовав облегчение, сказал он. — Это не мы растаскиваем монстра на части, а он делится сам по себе. Это его способ размножения. Ты и я окажемся в одной половине, Гамс и Мак-Карти — в другой. Если они оставят нас в покое, каждый пойдет куда захочет…
— Ах, я так рада!
Какой теплый у нее голос!..
— Да, но, быть может, нам придется с ними драться. Это зависит от них. Так что расти руку, Вивиан.
— Постараюсь, — неуверенно сказала она. — Я не знаю…
Голос Мак-Карти заглушил конец фразы.