— Мне хочется показать тебе еще кое-что.
— Что?
— Осталось недолго. — Он помолчал, а потом заметил: — Ты такая красивая!
Лекси не могла вымолвить ни слова. В одной руке у нее был контракт, в другой — пустой бокал. А в сердце был Майлз. Его близость действовала на нее, как взмах дирижерской палочки — на хор.
— Нужна ли была эта… встреча? — внезапно охрипшим голосом спросила она.
— Совершенно необходима.
— Я говорю о том, что контракт явно был уже обсужден без меня.
— А я не об этом.
— Отец в курсе?
— Да, он согласился мне помочь вновь увидеть тебя.
— Мне здесь делать больше нечего. Я сейчас выйду и вернусь домой.
— Попробуй.
— Значит, ты все подстроил?
— Конечно.
— И тебе не стыдно?!
— Ни капельки.
Майлз потянулся к бутылке с шампанским.
— Мне хватит. У меня голова кружится, — заявила Лекси.
Он поставил бутылку на место.
— Мне тоже хватит.
— Майлз, ты меня задавишь…
Отодвигаться ему не хотелось, и он медлил, но все же отодвинулся, и ей стало легче дышать.
— Прости.
Лекси тряхнула волосами.
— Я не хотела видеть тебя.
— Знаю.
— Это… непорядочно — заставлять меня.
— Нам надо поговорить, Лекси. И не повторяй мне снова, что нам не о чем говорить.
— Ты же вызвал меня сюда под предлогом переговоров.
— Это был не предлог. Я продаю, а компания Лаудена покупает.
Лекси вжалась в кресло. Ненужный контракт соскользнул с колен. Теперь все равно. Ее познабливало. Она отвернулась к окну. Далеко впереди на сверкающей глади океана темнело какое-то пятно. По мере приближения оно увеличивалось, росло и приобретало знакомые очертания…
— Это твой остров?!
— Да, я купил его после нашего спасения.
Вертолет начал снижаться. Вода под ним заходила кругами. Берег несся навстречу Лекси, и вдруг она увидела палатку. Сердце защемило, слезы полились из глаз. Она смахнула их, чтобы лучше видеть. Вертолет завис уже над серединой острова, и тут ее взору открылся… дом! Маленький современный домик на одну семью.
Их взгляды встретились. Майлз улыбнулся.
— Ты это хотел мне показать? Этот дом?
— Да.
Сердце Лекси застучало, как отбойный молоток. Она все поняла: Майлз договорился с отцом и они вдвоем виртуозно обманули ее. А вот как теперь вести себя, она понятия не имела.
Глава четырнадцатая
Они поднялись к входной двери, и тут Лекси услышала звук взлетающего вертолета.
— Майлз, он улетел1 — Вернется.
Лекси пыталась принять беззаботный вид, но ей это плохо удавалось. Ее преследовала мысль, что Мич Йордан улетел и они с Майлзом опять остались наедине. Пилот был своеобразной гарантией безопасности, теперь же она полностью во власти Майлза.
— Давай, входи, — приглашал Майлз. — Правда, дом еще не полностью обставлен, но этим должна заняться хозяйка.
Лекси вошла, подгоняемая любопытством и настойчивостью Майлза. Голова у нее все еще кружилась от шампанского, и она ничего не соображала.
Стены были кремового цвета и отражали свет, проникающий сквозь окна. Пахло новизной и чистотой. Лекси решила держаться дружелюбно — Как тебе удалось так быстро построить его?
— Это не трудно. Были б деньги.
Ее дружелюбие тут же как ветром сдуло.
— Ах да, я и забыла…
— Тебе не нравятся мои деньги? Она изобразила безразличие.
— А почему они должны мне нравиться или не нравиться?
— Лекси, ты отвечаешь вопросом на вопрос. Давай поговорим без обиняков, хорошо?
Чувства ее были в смятении, но ей удалось вернуть себе равнодушный тон.
— Ну так расскажи: ты уже начал новую жизнь, как собирался?
— Еще нет.
— Времени было достаточно.
— Ладно. Я начну, когда смогу. Этот ответ устраивает тебя?
— Надеюсь, что он по крайней мере честный.
— Лекси, я всегда был честен с тобой.
Лекси прошла в следующую комнату, бросив на ходу:
— Сомневаюсь, имеешь ли ты представление о том, что это такое.
Тут Майлз не выдержал, схватил ее за руку и вперил в нее такой пристальный взгляд, точно Лекси была преступницей.
— Ты такая несправедливая! — прорычал он. Он стоял близко, и ей опять стало душно.
— Речь не обо мне.
— Ты злая!
Да, она злилась. На него и на себя. Она была очень несчастна с тех пор, как их спасли, а теперь превратилась к тому же в преступницу и негодяйку. Ее трясло. Вернувшись на этот остров, она заново переживала то, что пришлось вынести после кораблекрушения.