- Ну вот, видишь, - а она трех! - Невозмутимо продолжал Архипенко. - Так что перед ней нос не задирай!.. А умная - чертовски! За словом в карман не полезет. Если заработаешь, то отчитает, особенно в воздухе, так, что будь здоров! Будешь вспоминать до новых веников!
- Гм, вот она, значит, какая! - Неуверенно протянул я.
Архипенко обиделся и, хватаясь руками за борт, чтобы на ухабах не вылететь из кузова, сердито сказал:
- Не спеши с выводами! Совсем она не "такая". Душа у нее нежная, как у ласточки, а любящая и чувствительная, как у ребенка... Ты думаешь, чего это она приезжала в город? Оказывается, выросла в детдоме. И вот, узнав, что здесь сейчас живет ее старенькая няня, у которой погиб в Белоруссии единственный сын, делает все, чтобы скрасить ее одинокую старость - пишет письма, переслала ей свой аттестат, а это, когда мы перебазировались на новый аэродром, приезжала сама... Мы все сложились, кто сколько мог, тоже помогли. Это так была рада! Говорила: " Мальчики, я вас всех за это перецелую... Только подождите, пожалуйста, до окончания войны..." Такова наша Ниночка, чтобы ты знал! Вот!
2
Первый, кого я встретил на аэродроме, был Ферапоня Жердин, соученик по летному училищу. По паспорту - Ферапонт, а мы прозвали его Ферапонею, чем наносили ему немало неприятностей. Свое имя он люто ненавидел и на выпускном вечере, в первый день войны, заявил, что ранее терпел его по молодости лет, сейчас терпит учитывая войну, а сразу же после победы, если, конечно, останется жив, назовет себя официально Виктором или, в крайнем случае, Федором.
- Почему именно Виктором? - Спросили мы его. - Или Федором?
- Как почему? - Удивился он, округляя красивые черные глаза. - Виктор - победитель по - нашему... Звучит!.. Ну, а Федор тоже, как и Ферапонт, начинается на "фе" - привык все-таки... Конечно, удобнее было бы назваться Фердинандом... Ферапонт - Фердинанд... Никто не разобрал бы и внимания не обратил бы на смену... Так не могу - сколько же тех Фердинандов воюет против нас!.. Нет, буду Виктором или Федором!
Жердин никогда не был моим другом или близким другом. Однако, увидев, как он почти бегом спешит к "трехтонке", я сначала не поверил своим глазам, а потом соскочил на землю и воскликнул:
- Ферапоня - я! Ты-ы?
Жердин вдруг остановился, будто его ударила в грудь какая-то невидимая сила, лицо вспыхнуло злым румянцем. Он пристально посмотрел на меня, долго не узнавая. Затем воскликнул:
- Володя? Вот не ждал! - Он протянул руку и понизил голос: - Только ты, браток, видимо, забыл, что меня зовут Федором... то есть Федей... Понял?
При этом он украдкой подмигнул мне и покосился на Нину, которая, выйдя в это время из кабины, разглаживала на себе помятую шинель и, казалось, не замечала Жердина. Однако через мгновение, пока я думал, что бы все это значило и как ответить на такое заявление товарища, она вдруг весело засмеялась, отчего на щеках образовались две небольшие ямочки, и сказала:- Ферапоня!.. Как мило звучит!.. Ферапоня!.. Есть Ферапонт? - И обратилась к Жердину: - Ты зря отказался от этого имени, Жердин! Ферапонт! Неожиданно и оригинально! Не какой-то там Федор!.. А доброе - Ферапоня! За одно такое имя первая попавшаяся девушка влюбится в тебя, не говоря уже о глазах и кудрях!
Она говорила это серьезно, без намека на насмешливость. Но я видел, как рядом наливается злой кровью лицо Жердина. И что самое удивительное, это зло было направлено против меня.
Когда Нина, не дождавшись ответа, ушла, он, раскрасневшийся, яростно сверкнул антрацитовыми глазами и наскочил, как петух.
- Ну, браток, удружил! Подвел под глупого осла! Вовек не забуду!
Затем, наклонив голову, повернулся и побежал прочь.
Я заморгал и остановился не в себя. Из столбняка меня вывел Архипенко.
- Теперь берегись! Жердин не простит тебе такого пассажа [ 1 - Пассаж - тут неожиданное приключение. (Прим. автора.)] И еще в присутствии Ниночки!
Я повернулся к нему.
- Может, хоть ты объяснишь толком, что же, собственно, произошло? Чем я провинился? А?
- Ну, как же! Федя Жердин ухаживает за девушкой. Совсем голову потерял. А ты вдруг брякнул при ней - Ферапоня!.. Ха -ха -ха!.. Чтобы ты знал, все у нас зовут Федором, Федей, хотя по документам он пишется Ферапонтом... Но чтобы Ферапонею - я не слышал! Ты первый назвал... Теперь пройдет по всему полку!
Я покраснел. Действительно, получилось так. Мне стало неловко.
- Слушай, Архипенко, никто в полку не должен знать об этом разговоре! Прошу тебя!