Быстрая походка не охладила меня, а еще больше разожгла. Я представлял свою следующую встречу с Ферапоней, подбирал слова, которые ему скажу. Крепкие слова!
Встретил я его не у клуба, а неподалеку у сельской лавки. Ферапоня стоял в группе летчиков, среди которых я узнал Марка Архипенко, и, возбужденно жестикулируя, что-то рассказывал.
Увидев меня, вдруг запнулся, замолчал. Хоть и пьяный, а, видно, покумекал, что появился я здесь неспроста.
Поздоровавшись с товарищами, я протиснулся в центр круга.
- Ферапонт, - сказал, глядя ему прямо в глаза, - полчаса назад ты оскорбил Нину Бережную, обругал ее неприличными словами и наврал ей, что будто я имею девушку, переписываюсь с ней и собираюсь жениться, а Ниночке от нечего делать просто баламучу голову... скажи, зачем ты это сделал?
Командиры удивленно смотрели на нас. Для них это была неожиданная новость. А Ферапоня глупо моргал своими красивыми ресницами и не знал, что ответить.
Я вскипел.
- Чего молчишь?.. Перед девушкой распустил язык, а тут как в рот воды набрал!..
Ферапоня вдруг побледнел, его лицо перекосилось, из глаз брызнула неприкрытая ярость. Он уставился на меня:
- А какое твое десятой дело, что я кому говорю? Хотя бы и твоей Нинке!.. А?.. Нашел за кого заступаться!.. За полковую девку!..
Товарищи возмущенно загудели. Никто не ждал таких слов.
Я не поверил своим ушам. За полковую девушку?.. Кровь с новой силой метнулась мне в голову. Вне себя, не понимая что делаю, я затопил кулаком Ферапоне по морде и так, что он отлетел и толкнулся спиной о плетень – так что та затрещала. Марк Архипенко схватил меня за грудь.
- Володя, ты что? Сдурел?
Между тем Ферапоня, все еще вися на заборе, расстегнул кобуру, достал пистолет. Однако то ли спьяну, или от головокружения никак не мог оттянуть предохранитель.
Оставив меня, летчики - и Архипенко с ними - бросились к нему, вырвали оружие. Кто-то заломил ему назад руки. Все сразу поняли, что незначительная, как показалось сначала, схватка переросла в серьезное дело.
- Ты что, идиот, под трибунал захотел? - Воскликнул Архипенко. - На кого оружие поднимаешь? Пьяная свинья!
Ферапоня увял, скис, а затем, склонившись на жердь, заревел, как мальчишка. Мы стояли над ним, молча, ожидая, пока он успокоится. А когда его всхлипывания стихли, Марк Архипенко, оглянувшись, никто из посторонних не слышит, сказал:
- Вот что, братцы, слушайте, что я скажу!.. Дело, как видите, заварилось серьезное. Один из нас навел грязную клевету на Ниночку Бережную. А что это клевета, думаю, ни у кого не возникло ни малейшего сомнения - ведь Нину мы знаем не первый месяц. И каждый из нас мог бы сделать то, что сделал Булатович, защищая честь девушки, - дал бы в морду лжецу! Вместо того чтобы признать себя виновным и попросить у Нины и у Володи прощения, Жердин схватился за оружие... И кто знает, чем бы все это кончилось, если бы ребята встретились один на один где-то в захолустье... Так я говорю?
- Да, да, - подтвердили товарищи.
- Тогда слушайте дальше... Если эта история дойдет до начальства, быть беде! Обоим нашим товарищам не избежать неприятностей... Поэтому, обдумав ситуацию, я предлагаю прикрыть это дело. Как? А так, чтобы ни одна живая душа, кроме нас, не знала, что здесь случилось! Понятно?
- Понятно.
- Все согласны?
- Все, все.- Ты, Володя? - Спросил Архипенко.
- Я согласен, - ответил я. - Но при одном условии: если Жердин попросит прощения у Нины Бережной.
- А иначе быть не может!.. О Жердине сейчас поговорим отдельно, - посуровел Архипенко и, обведя взглядом молчаливых товарищей, сказал: - Я думаю еще вот что... затронута честь Ниночки Бережной. А это, как вы понимаете, касается всех нас... Так я мыслю?
- Да, да, - загудели все.
- Вот и хорошо... Тогда я предлагаю тут же судить Жердина судом чести! Согласны с моим мнением?
- Согласны, согласны.
- Хорошо. Итак, я выдвигаю против Жердина два обвинения. Первое - он оскорбил Ниночку Бережную, второе - оклеветал своего товарища... У тебя, Жердин, есть что-нибудь против этого? Признаешь ты свою вину?
- Признаю, - мрачно отозвался тот, ни на кого не глядя. - Спьяну ляпнул...
- Признаю, признаю, - передразнил его Архипенко и стянул к переносице свои рыжие брови. - Спьяну ляпнул... Ну, пусть на Булатовича ты злой и спьяну ляпнул, а на Ниночку как у тебя язык повернулся? А?