- Я сейчас, месье... Я сейчас, - прошептали его бескровные бледные губы. - Айн момент! Одну минутку!
- Айн момент! - Передразнил его Нушки и снова проревел: - Паскудный лягушатник! Я научу тебя, как выполнять мои приказы! Иди сюда!
Старик выбрался из своего угла и, теребя в руке шапку, остановился шагах в двух перед блокфюрером. Поклонился.
- Месье?..
В тот же миг свистнул бич и упал на обтянутый желтовато - пергаментной кожей голый череп несчастного клерка.
Такого удара не выдержал бы никто. Старик с грохотом упал на пол.
Ошеломленные заключенные онемели. Их взгляды прильнули к тоненькой полоски крови, которая вытекала из разбитой головы француза и, как змейка, извивалась по неровному цементному полу. Она медленно приближалась к блестящим хромовым сапогам Нушки, и он вынужден был отступить назад.
- Подлец! - Вдруг звонко прозвучало у него за спиной короткое гневное слово, произнесенное по - русски.
Нушки быстро оглянулся. Конечно, он не понимал значения этого слова, но уже то, что кто-то посмел воскликнуть в такую минуту и нарушить гнетущую тишину, он расценил, как протест. Глаза его вдруг блеснули, тоска шея отечная и покрасневшая от гнева.
- Кто?
В ответ - ни звука.
- Кто?
Опять никакого ответа.
Володя и те, кто стоял на правом крыле, за спиной у блокфюрера, видели, что воскликнул новенький. Прибыл он с транспортом с востока только вчера, поздно вечером. Ни с кем, не вступая в разговор, сел на указанное старостой место на нижних нарах, крепко сжал на коленях небольшие кулаки и так просидел до ночи. На вид было лет пятнадцать. Роста невысокого. Его по - детски нежное лицо ни разу не касалось лезвие бритвы. Из широкого воротника сиротливо выглядывала тонкая белая шейка... Мальчишка и все!.. Вместе со всеми он лег, молча спать и вот теперь - отличился... Подписал сам себе смертный приговор! Ведь Нушки все равно узнает, кто воскликнул и. Не сейчас, конечно, потому, опасаясь расплаты, ни один из тайных доносчиков не посмеет в присутствии всего блока донести, а завтра или послезавтра найдется негодяй, который донесет, - и тогда новичку капут! Тем или иным способом душегуб расправится с ним...
Володя с ужасом и сожалением смотрел на бледное, окаменевшее лицо парня. Кто он? Откуда?.. Как попал сюда этот подросток? Глаза серые. Взгляд упрямый... Парень, парень, зачем же ты так опрометчиво ляпнул? Кому тут нужна твоя показная смелость? Или это проявление отчаяния, когда для человека уже все равно и он приготовился к худшему что может быть?
- Кто? - В третий раз прозвучал зловещий вопрос.
Опять никто не отозвался. Нушки пришел в бешенство.
- Грязные свиньи! Я научу вас уважать лагерное начальство! Вот вам! Вот вам! - Он начал сыпать удары направо и налево. - Жаль, мало времени! Но все равно я заставлю сказать, какая свинья посмела нарушить порядок в блоке!
Нушки не разбирал, кого бил и по чем. Бил всех подряд. Володю огрел по плечам и по спине. Его соседа стукнул по голове - что тот пошатнулся на нары. Третьему попал в щеку, и на ней сразу вздулся синий волдырь... Отклоняться от удара было крайне опасно: такого капо, стоявший наготове сзади блокфюрера, мог забить до смерти.
Стоны, крики, хлопки бича смешались с яростной бранью, которую извергал Нушки.
И тут случилось совсем неожиданное. Вперед выступил новенький и заявил:
- Прекратите экзекуцию! Виноват я!
Нушки опустил руку, вытаращил глаза.
- Ты, малыш?
- Да, я.
- Доннер веттер! Неужели ты думаешь, что бог даровал тебе две жизни на этой грешной земле? То я должен разочаровать тебя! - И огрел смельчака по плечам. - Что ты сказал? И быстрее, потому что у нас совсем мало времени.
Новенький пожал плечами.
- Никс ферштейн... Я по - немецки не понимаю.
- Ты воскликнул слово "подлез"... Что это значит? - Спросил Нушки, немного исказив в произношении русское слово "подлец".
- Никс ферштейн...
- А ты понимаешь? - Нушки ткнул новичку под самый нос бич.- Никс ферштейн, - упрямо стоял на своем гефтлинг.
- Ферфлюхтер Гунд! Проклятая собака! - Выругался эсэсовец и вернулся к молчаливому строю. - Кто переведет?
Какая-то подсознательная внутренняя сила вытолкнула Володю вперед.
- Позвольте мне, господин блокфюрер.