Володя пожал руку поляку.
- Спасибо, товарищ! - И посмотрел на Удинцева. - Ну же, позови людей!
Удинцев лихо вытянулся и вдруг звонким сержантским голосом подал команду:
- Стройся! - И протянул правую руку в сторону ровной площадки.
Шум сразу затих. Затем один за другим заключенные выстроились в направлении, указанном сержантом.
- Равняйся! Смирно! - И, когда все замерли, добавил: - Товарищи, от имени подпольного комитета слово предоставляю лейтенанту Булатович. Прошу!
Володя стал перед строем. Обвел взглядом людей в полосатых робах и таких же шапках.
Солнце, садилось за горизонт, золотило их счастливые глаза.
- Товарищи, поздравляю вас с победой! - Сказал Володя по - русски и сразу же для тех, кто не понимал русского языка, перевел по - немецки. - Мы вышли из ада! Мы имеем в руках оружие!.. А что дальше?
Строй молчал.
- Думаю, у всех у нас один путь - бороться с фашизмом! До полной победы!
- Правильно! Правильно! - Раздались возгласы.
- Времени, чтобы дебатировать, у нас нет. Через час - другой сюда нагрянут немцы. Поэтому буду говорить коротко. Я предлагаю с тех, кто добровольно желает с оружием в руках уничтожать фашистов, создать партизанский отряд... Кто за это - два шага вперед! Шагом марш! Строй сломался. Сначала выступила большая часть бывших заключенных, все те, кто понимал русский язык, затем к ним присоединились другие. У многих было оружие.
- Товарищи! - Повторил Володя. - Через полчаса нас не должно здесь быть... Мы отступим в горы. Но это отступление необходимо провести организованно... На правах советского офицера беру командование на себя. Слушайте мой первый приказ. Сержанту Удинцеву взять сколько нужно людей и вынести в безопасное место всех раненых товарищей. Остальным - забрать оружие, продукты, одежду. Не оставлять ничего, что бы могло понадобиться нам в будущем! Сбор через двадцать минут у карьера. Отправляемся через полчаса. Выполняйте!
- А что делать с лагерем? - Спросил кто-то.
- Сжечь! Ничего не оставлять фашистам!
- Осторожно! - Раздался чей-то голос. - Здесь поблизости, в погребе, - взрывчатка! Тол! Чтобы не случилось беды!
- Взрывчатка? - Володя на мгновение задумался, потом взглянул на Удинцева. - Товарищ сержант, тол забрать и взорвать штольни в воздух!
Все разошлись. Одни выносили из погреба ящики со взрывчаткой, вторые со складов и из кухни пищевые припасы, третьи набивали в мешки одежду, обувь, одеяла...
Володя взял Таню под руку.
- Ты еще не разучилась работать радиоключом?
- Нет, - Таня посмотрела на него. - А разве...
- Здесь есть радиорубка... Если ребята не перетрощили аппаратуру... У тебя назначена связь?
- Каждый день в шесть утра и в девять вечера...
- Ну, вот через пять минут девять... Пойдем!
Радиорубку они нашли сразу – по радиомачте, поднятой в конце барака. Это была небольшая комнатка - кровать, полка, стул. На столике - полевая армейская рация, на полу, в углу, - питание. На стуле, склонившись грудью на стол, неподвижно сидел радист. Наушники сползли с головы, и из них непрерывно неслось тревожное - пи, пи, пи!.. На спине - три красных пятна от автоматной очереди.
Володя столкнул его на пол, подушкой вытер стол, пододвинул ближе стул.
- Садись, Таня!
Таня надела наушники, левой рукой повернула ручку настройки, правую привычно положила на ключ радиотелеграфа.
И пошли - через горы и долины, через реки и поля - на родную землю невидимые сигналы... Да, и, и - и - и!.. И, и, и - и - и!..
- "Сокол", "Сокол"! Я - "Горлица". Ты слышишь меня?.. Прием!..
Несколько минут наушники молчали. Потом вдруг что-то в них треснуло, прошло - и полетело быстрое прерывистое ткачество: пи, пи-пи, пи, пи-пи!.. "Я, Сокол "... Здравствуй, "голубка", с первым сеансом... Здравствуй, "голубка"... Поздравляю... "
Таня схватила карандаш, быстро записала эти слова на листке бумаги и счастливыми глазами посмотрела на Володю. В них были слезы.
Родная земля обратилась к ним!
Родная земля...