— По-другому не умею, — усмехнулась и ловко вывернулась из его объятий. Подошла к дверям кухни и, остановившись, повернулась к Денису. Его взгляд по-прежнему выражал неудовлетворенное желание, поэтому Женька соблазнительно прикусила губу и прошептала. — Просто знай, что я тоже тебя хочу, — улыбнулась и, оставляя Воронцова одного, грациозной походкой вышла из кухни.
Комментарий к Часть 7
Всегда рада весточкам в виде комментариев и оценок! Спасибо, что читаете :)
========== Часть 8 ==========
— Приедешь ко мне на присягу? — обводит подушечками пальцев ярко очерченные ключицы и смотрит на притихшую Васнецову.
Комнату освещает тонкая светодиодная гирлянда, протянутая вдоль стены. Ее блеклый отблеск делает все вокруг запредельно фантастическим и иллюзорным. Женя медлит и кивает в ответ. Денис в этом неоново-голубом свете выглядит до оцепенения красивым. Несмотря на то, что в квартире прохладно — для отопления еще рано, а ночи становятся все холоднее, Воронцов лишь по пояс прикрыт простыней. И это делает его похожим на героя голливудских кинокартин.
Он осторожно убирает растрепавшиеся светлые волосы, обнажая худые плечи, и прижимается губами к нежной коже под ключичной впадинкой. Васнецова шумно вздыхает и обнимает Дениса. Ей не хочется, чтобы он уезжал. Снова.
— Как я буду без тебя год? — ее голос тихий-тихий. Потому что никто, кроме него, не должен знать, что этот факт делает ее растерянной.
Горячие губы объясняют все куда лучше слов, поэтому он не сразу прекращает целовать ее шею и плечи.
— У меня будут увольнения.
Женя слабо улыбается. Потому что этого ничтожно мало, хоть и лучше, чем ничего. Ее пальцы нежно скользят по его жестким волосам к затылку.
— Я так сильно буду по тебе скучать, Воронцов, — горячо шепчет ему в самое ухо.
Денису становится щекотно и очень тепло. Ему всегда тепло, когда она рядом и позволяет себе быть собой. Только руки у нее почти всегда холодные. Как будто созданы для того, чтобы он согревал их горячими ладонями.
Воронцов легко касается ее мягких губ, малиновых на вкус, будто хочет распробовать. Его не покидает навязчивое желание — целовать ее бесконечно. Потому что очень долго об этом мечтал, не имея возможности прикоснуться. Потому что ни к кому так больше не тянет, как к ней. Признать, что впервые в своей жизни серьезно влюбился — значит, попробовать передать лишь малую долю тех чувств, что накрывают как цунами.
А как сказать ей о том, что любишь? Это же куда серьезнее, чем мимолетная симпатия, легкомысленная влюбленность или просто физическое влечение. Признаться в чувствах и уехать? Оставить ее одну в этой многолюдной столице? Может, это в корне неправильно? Целый год его не будет рядом, за исключением коротких встреч. Она, хоть и обещает, но не обязана его ждать. И волноваться за него не обязана. По крайней мере, Денис очень бы не хотел, чтобы Васнецова волновалась.
Его ладонь лежит на Жениной талии, беспрепятственно касаясь гладкой кожи. Он чертит на ее спине невидимые знаки, неподвластные расшифровке. Мысли, мучающие уже вторую неделю подряд, роятся нестройным хором и периодически подавляют здравый смысл. Но все сразу же прекращается, когда он видит теплую влюбленную полуулыбку на ее губах и искрящиеся, даже через неоновый свет, глаза.
— Я чувствую себя самым счастливым. Потому что меня будет ждать самая лучшая девушка на свете, — скользит подушечками горячих пальцев по девичьей коже. Отсутствие на ней белья позволяет делать это беспорядочно и свободно.
Васнецова коротко улыбается и внимательно всматривается в его лицо. Старается запомнить его таким, как сейчас. Это сделать довольно сложно, когда кожа плавится от малейшего прикосновения уверенных и немного жестких ладоней. Добрые морщинки в уголках улыбающихся глаз. Теплые огоньки цвета насыщенного горячего шоколада. Небольшая горбинка на носу, широкие скулы и ямка на подбородке. Мягкая улыбка на красиво очерченных губах, припухших от бесчисленного количества поцелуев.
— Что такое, Жень? — хрипло шепчет, накрывая хрупкую ладошку своей пятерней.
— Думаю о том, как мне повезло, — уголки ее губ неспешно ползут вверх.
— Повезло, что избавляешься от меня на двенадцать месяцев? — шутит и крепче сжимает девичьи пальцы.
Васнецова недовольно фыркает и прижимается к нему лбом.
— Ага, Дэн. Жаль только, что тебя забирают в спецназ, а не в военно-морской флот.
Воронцов смеется и кусает ее за мочку уха.
— Далекие странствия по морям и океанам меня не прельщают. Я хочу по одной суше с тобой ходить, а не письма с голубями отправлять.
— Зря, это было бы очень романтично, — мечтательно протягивает фразу, пытаясь представить себе эту чудную картину. — Как в кино.
— У нас с тобой и так каждый день кино. Хоть на «Оскар» выдвигай, — смотрит на нее с веселым прищуром и целует. Неторопливо и волнующе. Влажно и горячо.
Женька льнет к нему всем телом, преградой служит только тонкая простыня, возникшая между ними. Васнецова еще никогда ни с кем так много не целовалась, как с Воронцовым. И с его появлением в ее жизни, будто, эта потребность выросла где-то на подсознательном уровне. Возникла жизненная необходимость — чувствовать его губы. Удивительно, как человек раскрывается в отношениях, если отпускает все свои страхи и желания соответствовать.
— Ты еще Брэд Питтом себя возомни… — неожиданно выдыхает Женька, упираясь ладонями в его грудь. Смешливые искорки в глазах не могут скрыть игривого настроения.
Денис бодается ей в плечо и недовольно ворчит:
— Скажешь тоже, Брэд Питт… Я куда лучше. Талантливый, сильный, амбициозный…
— Скромный, — перебила его и посмотрела таким непривычно нежным взглядом, что Воронцов был готов простить ей что угодно.
— Несомненно, — взглянул на нее необычайно величественно, как умел только он один. — Вообще, хочу сказать, тебе несказанно повезло.
— В том, что мне эта кучерявая радость досталась?
Парень довольно кивнул. Его взгляд неожиданно стал серьезным и будто что-то обдумывающим. Васнецова мимолетно посмотрела на электронный циферблат часов.
— Третий час ночи… Мы спать с тобой будем или нет? Или ты в армии отоспишься?
Нашла теплую ладонь Дениса и сцепила пальцы в замок. Смотрела на него в ответ внимательно, пытаясь считать его эмоцию.
— В армии мне такой шанс, вряд ли, представится, — потерся щекой о мягкую подушку, устраиваясь поудобнее.
— Допустим, там все оправдывается тем, что помимо тебя в казарме будет еще несколько десятков храпящих мужиков. А с такой замечательной девушкой, как я, чего тебе не спится?
— Смотри-ка, ты сама ответила на свой вопрос, — смеется. — С такой очаровательной девушкой я могу думать обо всем на свете, кроме сна. Тем более, ты целый вечер соблазняла меня и проверяла мою железную выдержку.
— Не такая она железная оказалась — твоя выдержка, — повыше натянула на себя простынь.
— Ну и фиг с ней. Есть вещи поважнее.
— Например?
Воронцов замялся на пару секунд, взвешивая принятое решение, и решительно прошептал:
— Я тебя люблю, Жень…
Рука в руке. Глаза в глаза. Васнецова, как обычно, мастерски скрывает эмоции, поэтому Денис на секунду сомневается — правильно ли поступил, признавшись в своих чувствах. По крайней мере, это будет честнее, чем уехать, не сказав ей об этом.
— Ты вправе не говорить мне ничего. Или сказать, что я конченный эгоист, пытающийся привязать тебя к себе словами. Пусть так и будет. Но я…
Женька подается вперед и целует его. Это единственный способ заставить Воронцова замолчать и заткнуть этот диджейский фонтан оправданий. Ей нужно немного времени, чтобы просто прочувствовать и прожить этот момент, говоря как можно меньше. Чтобы губы в губы, два дыхания, теряющиеся друг в друге, и сплетенные пальцы рук. Ее поцелуи привычно смелые и чувственные. Его губы отвечают по-мальчишески дерзко и жадно.
Васнецова вжимается спиной в диван, когда он нависает над ней, перекрывая все пространство вокруг. Тонкие девичьи запястья оказываются вплотную прижатыми к простыням. Денис целует ее лицо, шею, плечи, обнаженную грудь. Каждый сантиметр ее тела сводит его с ума, поэтому он губами, каждый раз заново, изучает его.