— Знакомы, — голос парня сделался теплее, — но имени не назову. Сама вспомнишь.
— Спасибо за цветочки, — кокетливо хлопнула ресницами и замерла.
Неловкое вышло молчание. Шайле не хотелось, чтобы высокий красавчик уходил, но и говорить не о чем. Нет, наверное, есть о чём, но болтовня может всколыхнуть прошлое, а вспоминать она не хотела.
— Я пойду, — незнакомец сделал шаг назад, но спиной не повернулся.
— А… А давай прогуляемся? — сама не зная зачем, предложила Шайла.
Ей показалось, что рядом с таким высоким и широкоплечим мужчиной бояться нечего. Если Шайла будет с ним, никому из деревенских и в голову не придёт шикать ей в спину.
— А давай! — не скрывая радости, согласился парень.
Они шли по деревенской улице, и у Шайлы в груди расцветало тёплое чувство. Взять бы незнакомца под руку, но она стеснялась, а он не предлагал. Прохожие и впрямь вели себя очень сдержанно, не шушукались, и даже стайка сплетниц смолчала.
— Купим булочек, красотка? — предложил незнакомец. — Посидим у озера, поедим и поболтаем. Я, если честно, очень голоден, позавтракать не удалось.
Во рту Шайлы собралась слюна — сладкая сдоба, которую принёс не менее сдобный пухляк, произвела на неё впечатление. Хотелось ещё, и они купили. Точнее, её красавец-спутник купил: Шайле совсем не хотелось заходить в пекарню.
Утро здорово напоминало летнее, если не знать, что на дворе весна — ни за что не догадаешься. Деревенские дома остались позади, Мэд и Шайла шагали по лесной тропинке в сторону озера. Мэдью знал совсем другую Шайлу — строптивую, стервозную шинарку, которой не то что палец в рот… Впрочем, о других частях тела в ротике этой красавицы он предпочитал не думать. Девушка распрощалась с памятью и стала похожа на кроткую овечку. Таких фей нужно на руках носить, пылинки сдувать, а не то что делал с ней Мэд в грязной подсобке трактира. Солдат хоть и не большой романтик, но понимал, что первая близость с девушкой, которая ему очень нравилась, должна была быть другой. Всё его проклятая ревность.
— Как же тебя зовут? — Шайла хитро сощурилась. — М-м? Как?
— Вспоминай.
Видимо, Шайла действительно взялась вспоминать, потому что до самого озера не проронила ни слова. Мэдью шёл рядом с настоящей скромницей — стоило ему посмотреть на девушку, и её щёчки наливались пусть лёгким, но заметным румянцем. Как мечом по солдатскому сердцу такие перемены. Мэд давно смирился с тем, что полюбил конченую дрянь, а теперь Шайла стала не просто милой — идеальной, но поверить в это было практически невозможно.
Они устроились на поваленном дереве, что лежало у самой воды. Прохлада течения приятно освежала, а позади шуршал первыми листьями лес. Весна пришла не только в Шинари, но и в сердца людей. Суровый край, долгая зима, слишком мало красот и нравы соответствующие. Мэдью хоть и молодой солдат, да успел помахать мечом за границами королевства — вот где люди живут, можно позавидовать! Небо там выше, а светила ярче. Мэду захотелось рассказать Шайле о чужих странах, он даже вспомнил пару забавных историй из военного похода, но вместо этого выдал:
— Ты совсем ничего не помнишь?
— Совсем, — девушка пожала плечами и откусила булку. — Мне кое-что рассказывали, но приятнее думать, что это не обо мне, — нервная улыбка выдала её волнение. — Я бы могла обратиться к дочери Аи, чтобы вернуть воспоминания, только боюсь… — замолчала, смахнула крошки с платья, вздохнула. — Боюсь, что мне будет невыносимо стыдно, если вспомню.
— Грустно бояться собственного прошлого, — Мэд так и не притронулся сдобе, аппетит пропал. — Только каждому из нас есть чего стыдиться.
— И тебе?
— И мне… — Мэдью с сожалением поджал губы. — Раньше я был воином, служил в королевском войске. Однажды в городе на рынке увидел девушку. Торговала вот такими булочками, — он забрал из рук Шайлы надкусанную сдобу, — и была восхитительно хороша, но за миловидной внешностью скрывался зубастый характер, и хватка у неё, что надо. Любила деньги и мужчин, у которых они водятся, а я так — солдатня, почти нищий на паперти. Ну… для неё. Она крутила с моим командиром, а я на это смотреть не мог, но приходилось. Он вечно таскал меня за собой, говорил, мол, толк из меня выйдет, я не отказывался. Хотя человек он — дерьмо… Знаешь, тогда любой поход на рынок для меня был праздником. И пусть ночью я подыхал от ревности в казарме, но всё равно ждал нового дня, чтобы увидится с красавицей. Уговаривал уйти от командира, а она хохотала мне в лицо. Как-то раз я застукал их за торговой палаткой. Трахались. В тот момент я готов был убить его, но кто такой солдат против командира? Скрутили бы меня там же да на плаху отправили. Держи врага ближе — мой случай. Решил, что стану правой рукой гада, выберу подходящий момент и тихо прикончу его.